Я встаю было, чтобы убежать отсюда, но в класс заходит учитель, пожилой мужчина с седыми висками и добрым взглядом. Видимо, это и есть тот самый математик, о котором говорит вся Рига. Он здоровается со всеми на латышском, потом удивлённо смотрит на меня и спрашивает что-то, тоже по-латышски. За меня что-то отвечает Улдис.

- Рад видеть на наших занятиях гостей, - улыбается учитель, тут же переходя на русский.

Весь факультатив он объясняет предмет на русском языке. И вопросы классу задаёт тоже на русском. Первая девочка, которая отвечает, начинает было на латышском, но учитель, Петерис, прерывает её.

- Ты разве не видишь, Дайна, - строго говорит он, - у нас сегодня гостья. Будь добра, говори на языке, который понятен всем. Это элементарные правила приличия.

Девочка тут же легко переходит на русский. Мне становится как-то так… Неприятно мне становится. Эти ребята свободно говорят и на своём языке, и на моём родном, а я не понимаю, можно сказать, ни слова, когда оказываюсь в их естественной языковой среде. Это неприятно.

В конце занятия Петерис даёт всем домашнее задание, но не из школьного учебника, а из неизвестного мне задачника.

- У тебя есть задачник Сканави? - спрашивает он у меня.

Получив отрицательный ответ, учитель презентует мне задачник, советуя обязательно решать из него задачи каждый день.

- Ты ведь, наверное, будешь поступать в Москве? - спрашивает он.

- Конечно, - уверенно отвечаю я.

И да, если раньше у меня ещё были мизерные сомнения в правильности моего решения, то теперь… Ни за что я не останусь теперь учиться в Риге…

И ещё. Почему мне кажется, что Петерис подарил мне задачник не просто так? Почему я почти уверена, что, сопроводив подарок словами о том, что по Сканави легко подготовиться самостоятельно, он хотел тем самым посоветовать мне не появляться больше в этой школе?

- Что они говорили про меня? - спрашиваю я Улдиса по дороге домой.

- Они говорили глупости, - отвечает парень, легко поглаживая большим пальцем мою ладонь, - забудь. Девчонки просто дуры, вот и всё.

- У них просто политически незрелые родители, дети слушают и повторяют. Забудь, - говорит мне дома папа.

- Но, папа, почему они так хорошо знают русский язык, а нас никто не заставляет знать так же хорошо латышский?

- Потому что русский – государственный язык, а латышский – язык союзной республики, язык коренного населения. Забудь, это было просто недоразумение. Видимо, эти ребята посчитали, что ты зашла на их территорию, вот и всё.

- Но, папа, почему, когда тот же Улдис и другие латышские мальчики приходят в наш школьный двор, им все рады?

- Потому что в твоей школе учатся дети более подкованных в политическом плане родителей. Не забивай себе голову ерундой, доченька.

- Но в ту школу всё же больше не ходи, - добавляет мама, - а то ещё побьют девчонки из-за этого твоего Улдиса.

- Он не мой, мам. Он просто средство мщения…

4. глава 4

Ира.

Весна. Сосны. Море. Ласковое солнце. Твёрдые горячие губы Улдиса. Как классно он целуется…

Сейчас не сезон, и в Юрмале никого. Так легко найти место, где будем только мы. Я и он. Улдис… Как хорошо, что эта идиотка, Наташка, съехала с катушек… И теперь Улдис мой парень…

- Я люблю тебя… Красивее тебя нет… Ты похожа на принцессу… - шепчет он…

Его руки… Такие ласковые… Так приятно… Но что он делает? Ох, его руки у меня под свитером… Они такие тёплые, его руки… Но блин! Что он делает?! И когда он успел расстегнуть мой бюстик? Эээ, Ира! Ты чем-то не тем занимаешься! Вообще-то ты хотела порешать с ним алгебру по подаренному задачнику.