21. глава 21

Ира

- Ой, девочки, не могу уже с этими чертежами! – Наташка обречённо кладёт голову на руки.

- Если не будешь чертить, то стол не занимай, – а это уже Олька ждёт место для своего чертежа.

Ну да, черчение это просто шлах. Предмет называется, конечно, по-другому, красивым словосочетанием «инженерная графика», но по сути это черчение, но страшно сложное.

- Хорошо тебе, Иринка, тебе твой Толик чертит, - завидует мне Наташка.

- Так что ж тогда у Ирки хвост по инженерке, если ей Толик чертит? – вот Олька, не терпит нестыковок. – Или это теперь так называется, "инженерная графика", а, Ир? – подкалывает меня Олька, одновременно сдвигая Наташку с нашего единственного стола и основательно размещая на нём свой лист ватмана с начатым чертежом.

Ну да, всякий раз, когда Толя приходит за мной, я обычно говорю девчонкам, что мы идём заниматься инженеркой. На самом деле до черчения у нас ещё ни разу не дошло. Ну да…

Толя так же, как и я, живёт в своей комнате не один, с соседями, с парочкой ребят, с которыми я почти никогда не сталкиваюсь. Но вот чему я не перестаю удивляться, так это тому, что, например, в нашей комнате почти никогда не бывает так, что и Ольки, и Наташки нет.

Даже если нет моих соседок, то обязательно зайдёт кто-нибудь из девчонок, что-нибудь взять или просто поболтать. А вот у Толи довольно часто его соседи где-то гуляют. И как только Толя остаётся один, он сразу приходит за мной.

- Пойдём, объясню тебе инженерку, - говорит он обычно при девчонках.

Кстати, да, вот ребята в черчении нормально понимают. Непонятно, но факт. А вот девочки с каждым чертежом мучаются. На самом деле Толя действительно начертил для меня пару чертежей. И даже пытался было объяснить мне принцип начертания этих чёртовых линий.

Но. Когда мы остаёмся наедине, инженерка уплывает для меня в туман. Потому что Толя закрывает на ключ дверь в свою комнату… Выключает верхний свет… Его лицо в свете настольной лампы всегда такое красивое… Мы сплетаемся на его кровати в одно целое… И целуемся, целуемся…

На редкие стуки в дверь мы не обращаем никакого внимания. Это же общага, народ тусуется из комнаты в комнату, весь этаж общается друг с другом. На примере нашей общаги можно изучать броуновское движение, как шутит Толя…

На Толином этаже живут только ребята, и ведут они себя совсем по-другому, нежели девчонки. Если кто-то стучит в дверь, то это обычно всего один быстрый небрежный стук, и всё. Потом стучавший просто поворачивает ручку и нажимает на дверь. Если же дверь не открывается, значит, мы просто слышим удаляющиеся шаги, и всё.

У нас же на этаже… Это просто атас. Если девчонки знают, что в комнате есть хоть кто-то… Это ужас. Они будут стучать до последнего. Ещё и орать на весь коридор что-то типа: «Иришка, открой, это я, Маша!». Да, гм. Маша-растеряша. Наши девчонки не понимают, что если ты закрыл дверь в редкие минуты, когда остался один, то и хочешь побыть один!

Вернее, конечно, я как-то хотела один раз побыть с Толей у себя в комнате, когда его сосед попросил Толю погулять пару-тройку часиков. Так это был ужас! Стоило нам закрыться, как в нашу комнату началось паломничество, как мне казалось в тот момент, всего нашего этажа! Всем срочно потребовалась соль, сахар, спички, лекции и далее по списку!

Пришлось нам с Толей пойти в кино, взять билеты на последний ряд… Мы целовались весь фильм… Причем, я ни за что не вспомню, что это был за фильм… Даже если меня поставить под дуло пистолета и сказать: «Вспоминай, Ира!» … Ах, как целуется Толя…