Ближе к ночи я, как и обещала, сделала мороженое и поставила его в морозилку. Степы все не было, но он же предупреждал, так что ушла в комнату и улеглась. Так устала за день, что, стоило голове коснуться подушки, как мгновенно уснула.

Проснулась от непонятного шума, вздрогнула. Я тихо прокралась в коридор и заметила, что на кухне горит тусклый свет, будто от мобильного или фонарика. Что происходит, нас грабят? Не знаю, почему в голову пришла именно такая мысль, возможно, из-за того, что в квартире была кромешная тьма, и поэтому я нафантазировала себе ужастики.

Из-за страха по коже побежали противные мурашки, колени подкосились, но я шла дальше, совершенно не соображая, что творю. Чем ближе я подходила, тем непонятнее становилась ситуация. Издаваемые звуки были похожи на стон или что-то такое… Я уже перестала что-либо понимать, резко включила свет и ахнула, увидев мужчину возле холодильника.

- Э-э-э… Степа? Что ты делаешь?

Блин, у него сейчас глаза так сильно расширились, словно я его поймала на горячем! В одной руке он держал стеклянную форму с еще не полностью застывшим мороженым, а в другой – ложку. Я моргнула и нахмурилась, ситуация вышла слишком комичной.

- А фто такое? – проговорил он с набитым ртом. – Я ем мафожено, незя?

Я согнулась пополам и залилась диким хохотом. Степа, как нашкодивший ребенок, мгновенно набрал полную ложку полузастывшей массы, а остальное убрал в морозильник, словно я сейчас у него все заберу. Из-за этих метаний с глаз брызнули слезы, невозможно было удержаться. Я все смеялась, не в силах успокоиться. А уж когда он снова застонал, попробовав мороженое, хлопнула себя ладонью по лбу. Ну… Череп, как маленький, ей богу.

- Можно, можно, - едва сумела произнести сквозь слезы и смех. – Но почему ты сейчас ведешь себя, как девушка на диете - ешь без света и втихаря?

Он пожал плечами. Сразу я не заметила, что он стоит без футболки, а сейчас на глаза отчетливо попалась свежие ранки на груди, как ели бы его поцарапал кот или… девушка с внушительными ногтями! Сощурилась. Не успела даже спросить, он мгновенно пробасил:

- Давай только без сцен ревности, - Череп скривился, он понял, о чем я подумала.

Видимо, что-то отразилось в моих глазах, ревность или обида, не знаю. Но именно так и я чувствовала себя – униженной и оскорбленной, как если бы он на самом деле был моим парнем, и я только что уличила его в измене. А реальность такова, что мне должно быть все равно. Вздохнув, отвернулась и, ничего не говоря, ушла в комнату.

Только бы не разреветься! Вот еще не хватало из-за него плакать. Дашка, Дашка, какая же ты дурочка. Навоображала себе невесть что, придумала влюбленность, поверила в нее, а теперь страдаешь. Молодец.

Спустя некоторое время, в ванной зашумела вода, я улеглась и отвернулась к стене, крепко обняла руками подушку, лишь бы не ощущать настолько явной пустоты на сердце. Ничего не помогло, внутренняя боль оказалась настолько сильной, что ей нереально было противиться. На душе скреблись кошки, и я все-таки расплакалась, наплевав на то, что Череп может услышать. Как же устала от всего! Пора прекращать мечтать и воспринимать события так, чтобы в дальнейшем невозможно было построить воздушные замки.

Дверь в комнату распахнулась, от неожиданности я мгновенно перестала рыдать и уткнулась лицом в подушку. Просто прекрасно! Если выгонит на утро, то пусть так и будет. Ничего, уж лучше спать на улице, чем унижаться перед мужчиной каждый день. Он уселся на кровать и прикоснулся к моему плечу, от теплоты его руки по коже потянулись мурашки, а мне вдруг захотелось заплакать еще горше.