Рисунки Марины были наделены редчайшим свойством – передавать всё разнообразие и полноту жизни. Их прелесть и какое-то удивительное волшебство заключались в умении не просто уловить статичный кадр, но вдохнуть в картину непостижимое движение, одушевить на первый взгляд обычные объекты – как живые, так и неживые, показать их во всех возможных гранях и оттенках.

Несмотря на очевидное художественное мастерство Марины, росшее от картины к картине, в её эскизах и полноценных работах была одна странность: Марина почему-то избегала изображать на своих рисунках людей. В ящиках её рабочего стола громоздились бесчисленные пейзажи и натюрморты, но не было ни одного портрета. Марина и сама не понимала тому причины. Возможно, её в принципе не привлекали человеческие лица, возможно, она попросту не нашла ещё для себя подходящего объекта, который ей захотелось бы отобразить на бумаге или холсте.

Зато Марина находила особую прелесть в рисовании церквей с их яркими золотыми куполами, расцвеченными бликами то появлявшихся, то исчезавших солнечных лучей, и с тонкими шпилями, уходящими в небеса и истаивающими в облаках.

Со своим будущим мужем Вячеславом Николаевичем Озеровым Марина познакомилась на одном из объектов, куда её послали по работе. Он был прорабом-бригадиром-строителем в компании по реконструкции и реновации зданий и сооружений, и Марине поручили отделку внутреннего помещения здания реконструируемой под его началом усадьбы.

Работящая миловидная девушка сразу приглянулась молодому бригадиру, но он считал недопустимым пользоваться своим служебным положением для того, чтобы привлечь её внимание. Так что ему пришлось мужественно выдержать три недели их совместной работы, прежде чем он решился наконец пригласить Марину на свидание.

За несколько встреч они, казалось бы, переговорили обо всём на свете – настолько похожими оказались их интересы и взгляды на жизнь. Они оба обожали поэзию Есенина и Асадова, любили качественно отснятые отечественные и зарубежные фильмы, пешие прогулки и долгие танцы под луной, когда их небольшой подмосковный городок постепенно погружался в царство Морфея, оставляя привольное пространство природы только для них двоих.

Вячеслав был неизменно предупредителен и галантен. Он словно бы предугадывал и заблаговременно исполнял любое желание Марины. Однажды он умудрился достать целую коробку шоколадок-медалек, которые были в то время в большом дефиците. Марина для приличия поотнекивалась, но все же приняла гостинец и устроила для них с Вячеславом незабываемое чаепитие с подаренными шоколадками и восхитительными блинами, приготовленными собственноручно по рецепту её бабушки.

К слову, готовила Марина великолепно. Она без устали порхала на кухне в неизменно накрахмаленном и безупречно выглаженном белом фартуке и творила из, казалось бы, самых обычных продуктов кулинарные шедевры. Многие сотрудницы по работе, которых Марина приглашала на свой день рождения, искренне недоумевали, как молодой хозяйке удавалось превратить повседневные блюда в праздничные, и всячески выпытывали у Марины рецепты. Впрочем, успеха в этих своих ухищрениях они не добивались, так как повариха-кудесница предпочитала хранить истоки своего кулинарного мастерства в строжайшей тайне.

5. Глава 5

За белой полосой по традиционным законам следует чёрная. После успешной сдачи очередного объекта на стройке Марина почувствовала недомогание, в итоге обернувшееся открытой формой лёгочного туберкулёза. Несколько месяцев борьбы за жизнь в тубдиспансере, потеря не слишком хорошо оплачиваемой, но стабильной работы, возвращение в съёмную квартиру, аренду которой она смогла себе позволить совсем недавно. И новость, свалившаяся на хрупкие плечи Марины как гром среди ясного неба. Вячеслав – такой надёжный, такой родной – оказался в реанимации Солнечногорской центральной районной больницы. Несколько месяцев неусыпного ухода за любимой женщиной и сопряжённые с этим переживания довели здорового, цветущего мужчину до приступа пароксизмальной мерцательной аритмии. К счастью, приступ удалось купировать. Как же Марина благодарила за это Бога! Теперь предстояло постепенное восстановление. Неделя постельного режима и – как следствие – потеря работы. Но главное – Вячеслав живёт и дышит в такт дыханию Марины! Остальное – сущие пустяки! Всего лишь временные трудности, с которыми они непременно справятся вместе!