Очень быстро Борис ощутил, как с каждым новым шагом спасенный чужой питомец будто наливается свинцом. Сам же потеряшка не проявлял признаков беспокойства и, томно устроившись в объятьях своего новоявленного покровителя, продолжал с любопытством смотреть по сторонам, периодически умиротворенно испуская газы.

Солнце припекало, футболка на спине быстро намокла, но это еще были цветочки – необходимость тащить увесистую бульдожью тушку в двух руках начисто исключала возможность вытереть лицо, и пот очень быстро начал заливать глаза, вызывая жжение и ослепляя.

Метров за двести до финиша Борис понял, что сам начинает пыхтеть на манер своего нового друга, и поэтому решил сделать перерыв, рухнув на удачно подвернувшееся бревно и выпустив из рук свою сопящую кожаную находку.

Бульдог рванул в кусты позади, тотчас пометив их, и вернулся к ногам мужчины, всем своим видом словно демонстрируя – мол, не журись, товарищ, все под контролем.

Казалось, что никакого стресса этот кривоногий тип не испытывал. Он странным способом уселся на твердый черный зад, надменно озирая ближайшие окрестности невозмутимо-бодрым взглядом.

Борис не смог удержаться от улыбки. Все пропорции этого пса выглядели чуть гротескно, немного карикатурно, но лишь настолько, чтобы вы улыбнулись, глядя на забавное создание, но не настолько, чтобы не чувствовать к нему уважения.

Точно услышав мысли своего нового компаньона, бульдог одобрительно всхрапнул и мощно пукнул.

Обреченно вздохнув, Борис снова подхватил его на руки и побрел в сторону дома. Супруга появилась из-за поворота в тот самый момент, когда мужчины приближались к калитке, и очень вовремя достала ключи, отперев замок.

Казалось, происходящее вполне укладывалось во внутреннюю логику бульдога, поэтому он принял все как должное. Едва приоткрылся вход во двор, пес проскочил на бетонированную площадку у ворот и, даже не подумав оглядеться, взлетел по ступеням на дощатое крыльцо дома, где и улегся с видом главного хранителя порядка на тут же взятой под свою ответственность территории.

Уже в следующую секунду за невысоким забором-перегородкой из сетки-рабицы, разделяющим участки, раздался истошный лай – это соседская девочка-далматинец среагировала на шум.

Тотчас вскочив, бульдог понесся к забору, описывая полудугу по странной траектории, причем в процессе его бега постороннему наблюдателю могло показаться, что пес вовсе не касается земли короткими кривыми лапками, а летит над свежескошенной травой, как небольшой, но увесистый крупнокалиберный снаряд, и вот-вот пробьет забор, соседскую собаку, стену дома и все прочие препятствия, что встретятся на его четко обозначенном пути.

Однако неуловимо точным движением развернув набравшую скорость тушку кормой в землю, бульдог затормозил точно перед металлической сеткой забора и мрачно-деловито три раза коротко гавкнул. Никакой угрозы, ничего лишнего не прозвучало в этом ответе, но девочка-далматинец вдруг замолкла и, изумленно вильнув пестрым задом, почему-то ретировалась.

– Самэц! – неожиданно для себя издал возглас восхищения Борис.

А бульдог невозмутимо обнюхал сетку ограждения и дал спокойный круг по участку вдоль всего забора, не забывая притормаживать у каждого куста смородины и задирать заднюю лапку.

Территория была изучена, освоена и застолблена в первые же три минуты пребывания на участке. По-прежнему невозмутимый бульдог ленивой, вразвалочку, трусцой вернулся на крыльцо и снова рухнул на пузо, глухо стукнув тугим туловом о доски пола.

Уля засмеялась: