– Ты хотела убить меня, гам34, – с трудом разлепив сухие губы, прошептала я.

– Я не трону тебя и смогу помочь. Знаю, как ты здесь оказалась, – молила древняя гам.

– Если я выну кинжал, погибнешь сразу, – пробормотала я, аккуратно укладывая старуху на землю.

– Достань свой оселок, – слабым голосом сказала ведьма, – обведи вокруг кинжала, потом резко выдерни его из тела и прикоснись оселком прямо к ране.

Так я и сделала. На моих глазах место, откуда я пару секунд назад извлекла клинок, затянулось, будто его и не было. Гам приподнялась и, прислонившись горбатой спиной к противоположной стене грота, уставилась на меня.

– Он волшебный? – вопрос сам сорвался с губ.

– Конечно, – скрипуче отозвалась ведьма, – разве ты не знала, что оселок может и покойника поднять?

– Такое только в сказках бывает, помню, бабушка толковала все. Помочь обещала, так говори скорей.

– А что ты мне за это дашь? – ведьма хитро прищурилась.

– Что мне тебе дать? У меня и куска хлеба нет, – слова из бабушкиной сказки непроизвольно сорвались с моих губ.

– Отдай мне свой оселок, – захихикала гам, хищно оскалив мелкие острые зубы.

– Расскажи сначала, потом получишь, – покрутила я перед ее носом точильным камнем.

Старуха, не спеша, подвинула к себе рыбину. Длинным кривым ногтем сняла с красавца-лосося чешую, аккуратно вырезала полоски розовой мякоти со спины. Засунув руку в нору, достала мешочек, развязала, скрюченными пальцами вынула щепоть соли. Смачно причмокнула и посолила куски рыбы. У меня даже слюнки потекли, а желудок заурчал, требуя пищи.

– Есть хочешь? На, лови, – подцепив ногтем длинную, истекающую прозрачным рыбьим жиром полоску кинула мне. Я поймала на лету и вгрызлась в тающую на языке мякоть. Ведьма ела не торопясь и лишь насытившись продолжила, – дорога жизни тебе предначертана, жрица, только помогая другим, поможешь себе. Но путь этот ты должна пройти сама, вобрав силы стихий. Долог или короток будет он, не ведаю. Одно знаю – ни по праву рождения природа дарами наполняет, все в руках человека. Смекалку прояви, навыки да уважение.

– Домой я хочу. Как мне выбраться отсюда? Гонятся за мной. Переплыть реку я не смогу, течение слишком быстрое, да и на другом берегу отвесные скалы, не взобраться. Как только, выйду из укрытия и пойду в лес по этому берегу, мой след учуют собаки. И меня схватят.

– Дай оселок, – гам протянула свою костлявую пятерню.

– Ты еще не все мне рассказала.

– Давай, – рука затряслась от нетерпения.

Вложила я в жаждущую ладонь точильный камень. Ведьма зыркнула на меня, прижала к губам оселок. Потом глаза прикрыла и зашептала что-то. Я сидела, затаив дыхание. Вскоре она попросила меня вытянуть ноги. Не открывая глаз, провела несколько раз оселком от ступней до бедер, продолжая что-то нашептывать.

– Твой след собаки не возьмут, – сказала старуха, открывая глаза и пристально на меня глядя, – этой ночью наполнила земля тебя своей силой. Ты только попроси ее. Склонись, приложи к ней руки и моли о том, что нужно. Земля поможет тебе. А теперь торопись. Пойдешь по горе вверх через фруктовую рощу. На солнечном взгорье встретишь мою сестру. Она часто собирает там хворост. Скажешь, что поклон я ей передавала. Она знает больше меня. Спеши. Рассвет скоро.

– Спасибо, долгих тебе лет, – ответила, склонив голову.

Выбралась из своего ночного убежища. Оглянулась, хотела попрощаться. А там уж и нет старухи. Сквозь ветви бредины выдра сверкнула глазками-бусинками и скрылась в норе. Забрезжил рассвет, разгоняя ночные страхи. Позолотил небосвод. Окрасил облака румянцем. Вдохнула полной грудью свежий утренний воздух. Ополоснула в реке руки, напилась от души кристально чистой, холодной, речной воды, плеснула в лицо, смывая неуемное желание закрыть глаза и погрузиться в сон. С трудом взобралась на тропинку, бегущую вдоль берега. Склонилась к земле, приложив к ней ладони, прошептала свою горячую просьбу. И кинулась бегом вверх по склону. Спотыкалась, сбивая ноги в кровь. Падала. Карабкалась, обдирая руки о камни, о корни деревьев, выпирающие из земли. Цеплялась за ветки, пытаясь удержаться и не скатиться с горы. Когда лучи восходящего солнца стали пробиваться сквозь густую листву, упала на землю, хрипя и пытаясь отдышаться. Голова закружилась, и я провалилась в темноту небытия.