Лопе де Вега

Очень поверхностное знакомство.

или

Нам по пути.

Градария

Витар Иссольский

Боль выворачивала тело, разливаясь по крови и пульсируя в боку и плече. Хотелось рычать или выть в голос. Слабость и темнота в глазах, но единственная мысль, настойчиво бьющаяся в голове:

ЖИВ!

А значит Праматерь снова отказалась взять меня в свои мягкие лапы, чтобы отнести в края вечной охоты. Отчего? Недостоин? Теперь недостоин...

Осталось только скрипеть зубами и ждать, пока наша природа позволит ранам затянуться настолько, чтобы сознание вернуло картинку мира.

Ведь понять где я оказался и что делать дальше очень даже стоит, раз выжил. Вопрос еще надолго ли? А то, может рано радоваться.

Из горло все-таки прорвался предательский хрип. Жажда. Потеря крови всегда сушит тело.

Чья-то рука приподнимает голову и в рот упирается металлическое горлышко фляги, размыкая губы и даря долгожданную влагу. Жадно глотаю, давясь от нетерпения.

Легче. Начинаю оживать. Руки и ноги свободны, а значит, скорее всего рядом не враг—надо быть идиотом, чтобы не пытаться связать варда, если замыслил недоброе. А лучше бы на цепь, да потолще.

Заставляю себя распахнуть веки, чтобы увидеть, кто же рядом. Через узкую щель оставленную в традиционном одеянии филейских наемников с Верейского континента на меня смотрят большие глаза света зимних туч, что несут ливневые снега на перевалы. Внимательно смотрят, отмечая каждое движение.

Черный плат скрывает волосы и лицо, а мужской дорожный костюм хорош для долгого путешествия и вполне скрывает пол его обладателя от невнимательного взгляда. Только слишком длинные пальцы и узкое запястье, что я успеваю заметить, когда мою, до сих пор придерживаемую голову, медленно отпускают, видимо, убедившись, что я вполне способен держать ее самостоятельно.

– Рада, что вы пришли в себя, тан Иссольский. Или к вам лучше обращаться, как принято у вардов? – безупречный выговор на вардском, что удивительно. Голос мягкий с бархатными нотками. Только в глазах на миг вспыхивают серебристые искры. Вот это да! Вряд ли я ошибся, девушка непроста.

Память услужливо возвращает мне картинку последних событий. Дорогу, гибель моих сопровождающих в неизвестно кем расставленной ловушке. Погоню и засаду, от которой я уже не видел шанса уйти живым. Лишь забрать с собой побольше мерзавцев, что привыкли бить исподтишка или всем скопом. Никто из них в одиночку и нескольких секунд бы не продержался. Трусливое племя шакалов. А ещё вспомнил арбалетные болты, что неожиданно стали прореживать ряды моих врагов. И быструю тень метнувшуюся из леса, неведомого помощника, чей вклад в битву спас мою жизнь.

Пытаюсь приподняться на локтях. Тело подчиняется с болью, но позволяет принять более удобное положение. Зрительный контакт не разрываю, чувствуя, как напряжена та, что ждет моего ответа.

– Вы столь проницательны тана, либо мы с вами уже где-то пересекались? – Я обращаюсь к ней на общем, мой выговор тоже неплох. При обращении «тана», как к знатной даме, глаза моей таинственной спасительницы—а скорее всего это именно она—слегка сузились, то ли от злости, то ли от досады.

– Мне не приходилось видеть вас раньше, вер. Но ваша метка на виске не оставляет простора для догадок, – она пожимает плечами и, вероятно, улыбается, но видеть этого мне не дано. – Вопрос лишь в вашем имени. Кто же вы, один из одиннадцати мужчин относящихся к правящему роду подходящего возраста?

– Значит вы не только проницательны, но и неплохо осведомлены, тана, – я позволяю себе улыбку, хотя подозреваю, что выглядит она слегка кривой—боль ещё не отпустила. – Моё имя, вер Витар Иссольский, – моя рука машинально потянулась ко лбу—жест приветствия!