— Ты была ближе всех, — хмыкнул Аластер, поторапливая Ворона. Мы наконец спустились и теперь двигались вдоль берега моря Есхари.

— Ну да, логично, — насмешливо бросила, тяжело вздохнув, спросила, — далеко ещё до привала?

— Больше часа.

— Ясно… вы говорили про вяленое мясо, а вода ещё есть?

— Вода, вино, — подтвердил Аластер, засунув руку в чуть приоткрытую походную суму, достав небольшой свёрток, — держи.

— Спасибо, — поблагодарила и до самого привала не произнесла и слова, старательно жуя жёсткий кусок чуть солоноватого мяса.

Через час мы всё же сделали привал… у небольшого шумного ручейка, в котором бежала невероятно вкусная, но ледяная вода. На поляне, окружённой вековым деревьями, густым кустарником с сиреневыми мелкими цветами, разбили лагерь. Воины, спешившись, слаженно принялись за работу. Часть мужчин развели несколько костров и уже через минуту над ними были подвешены котлы. Около десяти воинов скрылись среди деревьев. Фергус, батюшка Катарины со своими людьми тоже развели костёр и в подвешенном над ним котле, уже булькало варево судя по доносившемуся запаху это была каша.

Я же, устроившись на большом, нагретым осенним солнышком валуне, прежде с трудом до него добравшись, пила горячий отвар из большой чашки, ожидая обеда. Если я верно поняла Аластера, слушая его приказы, то ночная стоянка будет только часа через четыре. Часть его воинов не стали останавливаться на поздний обед, отправились дальше, чтобы подготовить лагерь и установить шатёр для меня. Что очень радовало, спасть под открытым небом, то ещё удовольствие. Батюшка Катарины странным образом от меня отдалился и даже не смотрел в мою сторону, как и не беспокоился о моём комфорте и это удивляло. Всё же я пока еду к нему в дом, где родилась и жила его дочь и видеть такое равнодушие было дико.

— Хотя… может, ему всегда было плевать на дочь, продал же он её, — задумчиво пробормотала, сползая с валуна, выбирая укромное местечко среди кустов. Выпитая вода, а ещё отвар, требовали свободы. Оглядев снующихся на поляне воинов, убедилась, что никто не видит, куда я отправилась, скрылась за густым диким орешником.

17. Глава 16.

Тропинок в этом лесу не было, с одной стороны, это радовало, риск вляпаться в оставленную кем-то кучу исключался, с другой стороны, приходилось пробираться через высокую траву, перелазить через поваленные деревья, при этом внимательно посматривая под ноги, чтобы не провалится в яму.

Выбрать подходящее местечко, оказалось не так просто, и я всё дальше углублялась в лес, поэтому неожиданно громкий шорох в кустах раздавшийся за моей спиной, напугал меня до ужаса.

— Удумала сбежать, — зло процедил Фергус, торопливо пробираясь ко мне, хрипя и фыркая, словно старая лошадь.

— Нет, — коротко ответила, наконец сбросив оцепенение, удивляясь странному выводу «папеньки». Без оружия, еды и прочих необходимых вещах, чтобы благополучно добраться до ближайшего селения, я навряд ли выберусь из леса.

— И не надейся, что твой Рихард в этот раз тебе поможет сбежать, — сплюнул Фергус, больно схватив меня за руку, прошипел, — у дороги его повесил, что б не другим неповадно было и думать не смели пойти против воли моей.

— Отпусти, — процедила сквозь зубы, выдернув руку из захвата, — я не знаю, кто такой Рихард.

— Не притворяйся! Чего я дочь свою не узнаю, — прорычал мужчина, снова схватив меня за руку, потребовал, — и думать не смей, требовать выкуп!

— Хм…, — не стала отвечать, но и упираться тоже не стала, мало ли как «тятенька» отреагирует. Мы в лесу вдвоём, приголубит и закапает под кустом… хотя не должен, уж больно он боится Аластера, а вот в отчий дом Катарины прибудем, там Фергус покажется себя во всей красе.