Капитан переступил через порог и схватил Еву за подбородок, поднимая её лицо и не давая отвести взгляд от своих глаз – чёрных, как ночное небо: теперь Ева явно видела, что они не просто синие. Её всю затрясло, ноги подкосились, и она снова заревела, хотя обещала себе держаться ради родных.

– Старшая – храбрая акула, а ты значит трусливая мышка? – произнёс капитан, склонив голову к плечу. – Прости, милая, но уговор был на всех, поэтому я отклоню твоё предложение. Вик, Дом, помогите старшеньким собрать необходимые вещи, а я пока сопровожу младшую до её каюты. Пусть начинает организовывать гнёздышко.

– Что? – только это и успела спросить Ева.

Она не сразу сообразила, что значат эти слова. Справедливости ради, у неё вообще не было ни одной здравой мысли в голове, только белый шум, с тех пор как капитан оказался на их пороге. А он, воспользовавшись её замешательством, схватил Еву за запястье и потянул за собой, выводя её на улицу.

За спиной Евы о чём-то кричала Изабель, капитан бодрым шагом уводил Еву всё дальше и дальше, а над её головой простиралось небо, уходящее ввысь в бесконечность.

Только из-за шока, понимание накатило на Еву с опозданием. Тело пробила крупная дрожь и она упала на землю, забившись в конвульсиях. В ушах заложило от крика, извергшегося из её лёгких. Сердце забилось в бешеном ритме.

Внезапно на Еву обрушилось небо, принимая в объятия, и перед тем, как отключиться она увидела глубокую синеву тёмных глаз.

– Из!

Ева резко села, распахнув перепуганные глаза. Хриплый крик напряг пересохшие рот и горло, которые тотчас начало саднить. По разгорячённому телу стекали капли пота, и она рывком скинула тяжёлые одеяла. В глаза будто соли насыпали: их нещадно щипало. Веки с трудом разлеплялись, совсем не принося света: помещение, в котором очнулась Ева, оказалось тёмным, как самая долгая ночь в зоне дождей. И таким же холодным. По коже пробежали мурашки, и она обхватила себя за плечи, небрежно заметив, какая лёгкая и мягкая ткань у платья, в которое она одета, – совсем не похожа на тот грубый материал, из которого она обычно шила домашние одежды.

В голове стрельнуло, как от удара, и Ева зажмурилась от боли. Головокружение мигом вернуло младшей Эмер последние воспоминания.

Матильда. Долг. Клятва. Водоворот. Появившийся в воздушном пузыре корабль-чудовище. И капитан, возникший на пороге их дома и забравший их с собой.

Еву замутило, и она снова распахнула глаза. К ней вернулось ощущение бескрайнего неба над головой. Мучительное чувство качки и падения. Ева частенько слышала о морской болезни, забирающей у людей возможность передвигаться с острова на остров. Симптомы всегда казались ей схожими с её собственными, не считая, конечно, того, что мутило её не на кораблях, а под открытым небом, и всё головокружение заканчивалось не просто тошнотой и извержением еды наружу, а припадками и потерей сознания.

Как и в этот раз.

Затылок пульсировал: Ева была уверена, что там огромная шишка от падения. В прошлый раз, когда её насильно пытались вытащить из дома дальние родственники матушки, приехавшие погостить, Ева десять, если не больше, морей отходила дома, не вставая с постели.

Глаза понемногу начали привыкать к темноте, и вокруг начали проступать очертания комнаты. Ева внимательно огляделась, гадая, где же она. Затем прислушалась к своим ощущениям. Она ни разу не была на кораблях или лодках, но отец подробно описывал, на что похожа качка на волнах. Сейчас она чувствовала лишь лёгкое гудение пола, похожее на гудение на острове-медузе.