Ввиду того, что ни один из обитавших в округе достойных молодых людей еще не сделал Гвендолин предложение, почему-то считалось, что мистер Грандкорт совершит поступок, который они не совершили.

Возможно, причина такой уверенности заключалась в том, что он казался еще более достойным претендентом, а людям всегда кажется вероятным то, что всего лишь отражает их желания. Например, мистер и миссис Эрроупойнт, не озабоченные блестящим замужеством мисс Харлет, считали вероятным совершенно другой исход.

Поместье Брэкеншо-Парк, где проходило собрание лучников, было расположено на пологих холмах, возвышавшихся над окружающей долиной, далекими низменностями на востоке и широкой полосой возделанных полей, простирающихся на запад. Построенный из грубо обтесанного известняка замок стоял на плоской вершине самого высокого из холмов и казался черно-белым из-за контраста светлого, отмытого дождями камня и разросшегося на стенах темного лишайника. Поле для стрельбы из лука представляло собой ровную, тщательно ухоженную площадку в дальнем конце парка, огражденную с юго-запада высокими вязами и густыми зарослями падуба, за которыми скрывалась посыпанная гравием дорожка и свежескошенная лужайка, где располагались мишени.

Трудно представить более живописный фон для ярких, как цветы, молодых леди. Все они ходили, кланялись и поворачивали головы так, как это сделали бы роскошные лилии, если бы внезапно обрели способность двигаться. Звуки также радовали слух, даже когда замолкал приглашенный из Вончестера военный оркестр: всюду слышался мелодичный смех и жизнерадостные, дружеские разговоры. Голоса то возвышались до сдержанного возбуждения, то понижались до добродушного бормотания.

Никакое другое развлечение на свежем воздухе не могло соперничать с собранием лучников: здесь не было ни шума, ни толкотни, лишающих привлекательности большинство современных раутов. Трудно представить общество более избранное, ибо число приглашенных было ограничено ввиду ужина и бала в замке после собрания. Зрители, кроме арендаторов лорда Брэкеншо с семьями на соревнования не допускались. Этой привилегией воспользовались главным образом женщины, к тому же привели детей, а также младших братьев и сестер. Немногочисленные мужчины развлекались тем, что держали пари в пользу любимых лучников, а женщины обсуждали туалеты нарядных леди, пытаясь представить, кем бы они хотели стать, если бы получили право выбора. Гвендолин, кстати, не пользовалась успехом у этих бесхитростных сельских душ, однако окружавшие мисс Харлет мужчины с редким единодушием провозгласили ее прекраснейшей среди присутствующих дам.

Неудивительно, что в этот чудесный июльский день Гвендолин наслаждалась жизнью. Неоспоримое превосходство, пусть даже в неподходящей обстановке, тешит душу тех, кто его ценит. Возможно, миф о рабе, гордящемся тем, что его купили первым, вовсе не миф, однако для полного удовольствия внутренние ощущения должны находиться в гармонии с внешними обстоятельствами. Именно в таком состоянии и находилась Гвендолин.

Кто будет отрицать, что в женских руках лук и стрелы – одно из красивейших оружий кокетства? Пользуясь ими, можно принимать различные позы, исполненные грации и силы, но без свойственной мужчинам идеи кровопролития. Освященный веками британский обычай добыть еду, «что-нибудь убив», в наши дни уже не требует лука и колчана: воины, охраняющие свои земли от завоевателей, сражаются под иной защитой, нежели туча стрел. Стрельба из лука не отравляет воздух отвратительным запахом серы и не калечит людей так, как ружья. Единственная опасность – промах, который только больше распаляет добиться успеха. Лучники клуба Брэкеншо получали благородные символические призы: не те, которые можно унести в свертке, унизив честь до мелкой выгоды, а золотые и серебряные стрелы и звезды, обладающие достоинством лавровых венков. Иными словами, клуб лучников Брэкеншо был основан на благородных принципах, исключающих даже мысль о скандале.