– На кораблях – нет, но поскольку сама я плавать не умею, то еще раз повторяю: спокойнее на земле, – ответила Яна.

– Яна Карловна, – снова заглянула к ним Алиса, – Мартин Романович знает, что вы всегда напряжены в полете, поэтому предлагаю вам расслабляющий массаж. Не думайте, я делаю его профессионально, у меня закончены с отличием медицинские курсы по оказанию первой помощи. Я также закончила курсы массажистов. Давайте я доставлю вам удовольствие. – Алиса взяла Яну за руку и увела за ширму к профессиональному массажному столу. – А вы, мужчины, можете отдохнуть в джакузи, – посоветовала она, заметив, что Витольд и Иван налегли на пищу, и опасаясь, как бы к концу полета им не стало плохо.

– А для нас нет девушек? – спросил Витольд. – Я имею в виду, для массажа?

– Ты только ей не говори, что и Мартина расслабляешь массажем, – хохотнул девушкам вслед Иван Демидович.

Мартин вернулся в квартиру с пылающими щеками и, хотя старался вести себя тихо, чтобы не разбудить мать, сразу же столкнулся с ней лоб в лоб в просторном холле. Стефания Сергеевна запахнулась в бархатный халат светло-розового цвета, а на ее аккуратной голове красовалась сеточка, которую она по старинке надевала, чтобы сохранить укладку.

– Что такое? Ты куда ходил? Курил, что ли? Долго от меня будешь прятаться?

– Мама! Мне за сорок! Я что, школьник, которого ты ловишь на лестничной клетке? Да, я курю. Я знаю, что и ты благополучно куришь и скрываешь это от меня.

– Я твоя мать! Имею право не отчитываться перед тобой. А вот ты… молодой еще, здоровье подорвал в плену. Переживаю я за тебя. Я заметила, что ты, когда с Яной Цветковой расстаешься, начинаешь курить.

– Сильно ты… внимательная, – усмехнулся Мартин.

– Я твоя мать в первую очередь! И чувствую тебя как никто другой! Так, может, тебе с Яной не расставаться? Раз уж тебе так без нее плохо? – справедливо вопросила Стефания Сергеевна. – Только не говори, что вам мешают обстоятельства. Сейчас нет никаких обстоятельств, а вы не вместе. И кто в этом виноват?

– Кто? – обреченно переспросил Мартин.

– Конечно, мужчина. То есть, ты.

– Гениально. Это ваша женская логика?!

– Да, это она! Знаменитая и единственная, которая может привести к счастью, – кивнула Стефания и серьезно посмотрела на сына. – Ты не можешь простить ей, что она родила дочь не от тебя?

– Глупости. Не в этом дело.

– Дело, действительно, должно быть не в этом, – согласилась она. – Иначе это не мой сильный мальчик. А это не ее голос, извергающий проклятия, я сейчас слышала под окнами? – спросила Стефания. – Да и щеки у тебя… Яна побила?! Уверена, что ты заслужил.

– Конечно! Вы всегда солидарны! Заявиться почти ночью в компании таких же странных людей и отмутузить меня, пребывая подшофе, по-вашему, это нормально, – кивнул Мартин, расстегивая рубашку, которую натянул на себя только для того, чтобы выйти на улицу.

– Это означает только одно: что ты Яну до этого довел, – поджала губы Стефания. – Я, честно, думаю, что и моя вина есть в твоей неудачной личной жизни.

– Господи, мама! Ты-то тут при чем?! – искренне удивился Мартин.

– Я тоже повлияла на твою жизнь, ты – мой сын и самый любимый человек на свете, – Стефания сделала несколько шагов и опустилась на большой угловой диван, занимающий центральное место в гостиной. – Я не должна была тебя все время подталкивать к браку, настаивать на том, чтобы ты женился на Насте, потому что она показалась мне порядочной и покладистой. Я не принимала многих других твоих женщин! А ведь это все было не мое дело! Я и Яну не приняла. Странная, забирающая вокруг себя все пространство, не похожая ни на кого, оттого и пугающая, – перевела дух Стефания Сергеевна. – Еще о чем я думаю… Ты правильно сказал: тебе слегка за сорок, а мы живем вместе. Это же ненормально! Подумают, что ты маменькин сынок. Что с тобой что-то не так, что я мешаю.