- Пудру вернете?

- Конечно, верну, я нос не пудрю.

- Вы и так припудренный. Ой, - округлив глаза, опомнилась она, и правой рукой прикрыла рот.

Я мысленно улыбнулся, понимая, что она не беспечная и осознает свои ошибки, а потому, быстро свернув на обочину, заглушил двигатель и рывком пересадил ее к себе на колени.

- Ты знаешь, что тебя могут посадить? – поинтересовался я, внимательно смотря на ее губы.

Тело Лии замерло, и пока она находилась в оцепенении, я руками пробрался под платье, пальцами касаясь нежной кожи поясницы. Господи, как же ахе*енно хорошо чувствовать ее тепло.

- Уберите руки, какая еще тюрьма? – очнулась она, и пальцами схватилась за мои запястья.

- Я даже и слова не сказал о тюрьме. Посадить, я тебя уже посадил.

- Что вы несете?

- Рядом с тобой я стал припудренный, а значит, ты виновата в моем пошатнувшемся здоровье.

- Меньше всякую шваль надо трахать, - зло выпалила она, и прикусив нижнюю губу, отвернулась к окну.

- Маленькая Ли, ты такая забавная, когда злишься. А почему тебя задевает кого я трахаю?

- Меня это нисколько не задевает, просто вы сейчас пытаетесь ко мне приставать, и я знаю, чего вы от меня ждете. Но не ждите. Я не такая, - насупившись, ответила она, продолжая смотреть в окно.

- Я жду трамвая… - не громко продолжил я, как ощутил легкую боль на предплечье. – Что такое?

- Не надо умничать! – грозно поведала Лия, вздернув носик.

- Хорошо, Лия Александровна, слушай сюда. Я давно не мальчик.

- Кто бы сомневался, - буркнула она, сложив руки под грудью.

- А ну ка, не перебивай.

- Пудру верните.

- Я давно не мальчик, и знаю, чего именно хочу от жизни.

- Слава Богу! Но я-то здесь при чем?

- Я знаю, чего хочу от жизни, Лия! Но встретив тебя, понял, чего именно хочу с тобой.

- Только не надо мне запевать о большой и чистой.

- Не стану. Зачем врать? Я тебя не люблю, но сердце мое что-то чувствует, мне так кажется.

- Ну вот, раз кажется…

- И вот, раз оно что-то чувствует, я хочу, чтобы ты была со мной. Ты и так, Лия, уже моя.

- А как же романтика? Цветы? Предложение?

- Руки и сердца?

- Хотя бы просто: «готовы ли вы, Лия Александровна, стать моей девушкой?»

- Ты и так моя девушка!

- Нет. Вы не спрашивали, буду ли я с вами встречаться…

- Ты скоро будешь со мной жить.

- Мечтать не вредно, а еще говорили, что взрослый мужчина.

- Так вот, взрослые мужчины, не несут эту чушь. Ты моя и точка.

- Нет! – прикрикнула она, и хотела уже вырваться из моих рук, но я не позволил ей, лишь сильнее прижав к себе.

- Значит, цветов хочешь?

- Не просто цветов. Я хочу ухаживаний. А иначе, даже не мечтайте.

- Сорокалетний дядька будет на свидания бегать? Зае*ись.

- Я тоже так думаю. Кошмар. Мне нужен молодой парень.

- Когда ты узнаешь, как со мной хорошо, у тебя даже мысли не возникнет о каких-то малолетках.

- Я не скоро узнаю об этом.

- Сама сдашься!

- Нет.

- Ли, закрой рот, ибо я помогу.

- Так помоги…

И я помог, тут же набросился на ее губы, не предоставив возможности договорить. Я жадно целовал ее, наслаждаясь дурманящим вкусом, впивался в ее рот с дикой страстью, ласкал язык, и понимал, как сильно хочу ею завладеть. Завладеть всем ее телом. Очень хочу. Необузданно.

***

Я сидела на лоджии и, касаясь до сих пор припухших губ, мечтательно вспоминала о нашем сегодняшнем жарком поцелуе. Дамир целовал страстно, горячо и надрывно, словно хотел успеть насладиться мною, словно эти поцелуи были его спасением. Он жадно брал все, что я предлагала, при этом, абсолютно не жалея, дарил в ответ свои ласки, стараясь как можно больше показать чувств. Старался показать свое желание и страсть, чтобы я даже не смела подумать о другом мужчине, и он оказался прав – все мои мысли заняты были теперь только им. Одно воспоминание о прикосновениях его пальцев к коже на пояснице, вызывали в моем теле дрожь, а то, как при углублении поцелуя, он порывисто толкнулся бедрами, я четко ощутила его возбуждение своим центром женственности. И даже сейчас, вспоминая об этом, к щекам прилила кровь, и мне стало немного стыдно. Чего уж скрывать, мне нравился Дамир,  и не реагировать на него было очень сложно.