Радовало одно, прямой приказ Кайя не смог проигнорировать. Но совсем не обязательно было воспринимать его настолько буквально! Мог просто остановиться, перед этим медленно сбавив скорость, а не встать колом и проскользить около десяти тат на морде по горному хрусталю. Кайе еще повезло, у него когти, он смог затормозить, а меня только здание и остановило.

С горем пополам откопавшись из завала, хотела было придушить мальчишку, но его растерянная лошадиная морда и неуклюжее фырканье вместо извинений растопило мое сердце. Оставалось только постанывать от смеха и саднящих ребер.

Эльфы так и не поняли, с чего наша разномастная компания рыдала со смеху. Им же невдомек, что это существо не просто конь, а весьма сообразительный мальчишка-подросток. Остроухие постояли, поудивлялись и успокоились. Да только больше фыркающей лошади их поразил вороной конь, что закрыл голову копытом и тихо давился смехом. Не знала, что у Палана чувство юмора есть. Хотя при первой нашей встречи он не уступал мне в колкостях и остротах.

После небольшого инцидента мне пришлось ехать в повозке с Салваном и Ваном, так как передвигаться верхом в таком состоянии я рискнула бы только при попытке самоубийства. Мой кошмарик, как я ласково прозвала Кайю, плелся рядом с нашей покрытой телегой и даже не фыркал на то, что его, как строптивое животное, привязали к борту. А нечего было мне экстремальные гонки устраивать. Эльфов очень волновал вопрос, почему никто не ехал верхом на Кайе вместо меня или на Палане, на котором вообще никто не ехал все время, что он с нами. Пришлось заговаривать зубы. Мол, Кайя никого не признает кроме меня, а Палан конь нашего павшего товарища и еще не отошел от потери хозяина.

– Ну мы и пожалели животное. Ведь такой красивый жеребец! – Палан аж оступился, заслышав мою похвалу. Рано радовался. – Жалко, что совсем отупел. Старость, видать. Такая потеря!

Эльфы сочувствующе закивали, а зверолошадь пеной зашлась от возмущения.

– Бедняга, как пеной исходит. Прирезали бы, чтоб не мучился. – Я не выдержала и прыснула от смеха, выслушав совет одного из сопровождающих нас первородных.

Так унизить даже я не смогла бы. А самое главное, в точку! Палан понял, что ему не оправдаться и, гордо подняв голову, шел рядом с Кайей. Пенные вечеринки он благоразумно больше не устраивал. Наверное, переживал, что не в меру сострадающий эльф таки прирежет его где-нибудь в уголке.

– Дана…

– Да, Малыш?

Ох, что-то не нравится мне его затравленный вид. Ван сидел, подогнув под себя ногу, и как будто смотрел внутрь себя. Если взглянуть со стороны, то он просто любовался природой, но я видела его глаза. Смотрели на меня, но не видели.

– Малыш…

– Я ничего не помню… Совершенно ничего. Почему так? – растерянно произнес он. Мое сердце невольно кольнуло.

– Милый, просто… – Как объяснить ребенку, что жизнь его предала, и разум его болен? Как успокоить, не дав обещаний, или как пообещать и исполнить обещанное? Я была в тупике.

Он заглянул мне в глаза, выворачивая душу наизнанку. Глубокий малахит не давал и шанса вырваться из его плена. Мне не соврать…

– Я не вспомню, да? – Вот и вопрос, на который не одна клеточка моего тела не хотела бы отвечать.

– Я не знаю… Правда, не знаю.

Он отвернулся, и взгляд его снова стал отрешенным. О Всечувствующие! Я хотела подбодрить его, а вместо этого подтвердила наихудшие опасения. Смотря в глубину его глаз, я не смогла соврать, не имела на это права.

Я потянулась к его голове и легонько, еле касаясь пальцами волос, провела ладонью от макушки до кончиков пепельного водопада. Ван обернулся. Я вздрогнула.