Она вскочила и принялась расхаживать по комнате:

– О нет, нет, Кэтрин, дорогая. Это было бы полным разочарованием. Я хочу выйти замуж за Криса, но я также должна добиться успеха. Я должна доказать себе, что я могу. О, мне нужен, нужен, нужен успех!

– Понятно, – сказала Кэтрин.

Последовала пауза. Нэнси, застывшая на месте, обернулась с новым выражением лица.

– Вот единственное, что мы можем с этим поделать, – пробормотала она теперь в иной, но не менее привлекательной манере, устремив на Кэтрин ясный и простодушный взгляд и сохраняя театральную позу в стиле Дузе, Терри[15] и Бернар одновременно. – Ты должна мне помочь.

– Но как, Нэнси?

– Дорогая, не смотри на меня так, будто я сошла с ума. Ты знаешь как.

– Ты имеешь в виду, что хочешь попасть в другую постановку?

– Вот именно! – Нэнси расслабилась, вздохнула и, оказавшись рядом с пианино, села и взяла медленный, убедительный аккорд. – В данном конкретном случае, Кэтрин, – мягко заметила она, – ты можешь очень аккуратно вмешаться. Ты умеешь быть такой совершенно простой, так замечательно притягивать к себе, влиять на людей – в частности, на Сэма Бертрама.

– При чем тут Бертрам?

– При том, – Нэнси взяла другой аккорд, – что Бертрам везет в Нью-Йорк «Дилемму» – свой новый спектакль, да будет тебе известно, Кэтрин. При том, что Бертрам еще не определил состав. При том, что Бертрам собирается отдать мне действительно хорошую роль.

– О нет, Нэнси, это невозможно, – быстро проговорила Кэтрин. – Я не могу просить его.

– Ты должна, дорогая, – сказала Нэнси, нажав на правую педаль, продлевающую звучание струн. – Если только ты не хочешь, чтобы я была разбита и несчастна всю оставшуюся жизнь.

– Нет, но на самом деле… – запротестовала было Кэтрин.

– Ты должна, – повторила Нэнси. – В «Дилемме» есть роль, которая просто взывает ко мне. Небольшая, но правильная, просто абсолютно правильная. Я могла бы воскрешать мертвых с помощью этой роли, дорогая. Но это еще не все. Я хочу поехать с тобой в Америку. Я хочу поехать с Крисом. Он должен вернуться, дорогая, вернуться к своим делам. Он хочет, чтобы я поехала с ним и там вышла за него замуж. Разве ты не видишь, как было бы замечательно, если бы ты устроила меня в спектакль Бертрама? Короче, мы едем все вместе и проводим там божественное время.

Все еще ошеломленная, Кэтрин смотрела на Нэнси, осознавая, как ловко эта запутавшаяся умная маленькая племянница разыграла ее с помощью, казалось бы, несочетаемых хитрости и простосердечия. Поневоле в глазах Кэтрин заплясали веселые искорки.

– Похоже, ты все очень тщательно спланировала.

– Ну конечно, дорогая.

– Из этого вовсе не следует, что Бертрама так же легко уговорить, как меня.

– Но ты попроси его! – воскликнула Нэнси.

Повисла пауза, в течение которой выражение лица Кэтрин смягчилось еще больше.

– Хорошо, – сказала она наконец.

– Ты моя дорогая!

С последним прогремевшим аккордом Нэнси встала из-за пианино и обвила руками шею Кэтрин:

– О, не сомневалась, что ты согласишься. Я рассчитывала на тебя. Я так счастлива! Знаю: если ты берешься за дело, можно считать, что оно уже сделано.

Она отстранилась, глядя на Кэтрин с искренней любовью и благодарностью, снова обняла ее, затем перевела взгляд на крошечные платиновые часики на своем запястье. На ее лице сразу же отобразилось сожаление.

– А теперь мне надо лететь. Я обещала встретиться с Крисом в одиннадцать. Он такой милый, что я терпеть не могу заставлять его ждать. Сходи сегодня к Бертраму, Кэтрин, хорошо? Или завтра, если он не в городе. До свидания, дорогая, и огромное спасибо.