…

Каждый раз, когда выходишь в ночь… ты как бы пересекаешь черту. Это сложно объяснить, это надо почувствовать. Днем не так… днем все же есть какое-то подобие порядка, законности… всего такого. Ночью ничего такого нет. Ночью Хюэ – это город духов, город призраков, город бесплотных теней. Все европейцы – ночью запираются в своих четырех стенах и надеются дожить до утра. В одиночку ходить по ночным улицам, да еще в старом городе – смерти подобно. Да и если не в одиночку – тоже ничего хорошего.

Увидев машины, Бяо задергался

– Это американцы? Вы ничего про это не сказали!

– Спокойнее. Это единственный способ уцелеть.

– Я не пойду к американцам

– Они спасут тебя

– Они меня бросят! Им нельзя верить. Американцы…

Стоя у машин, Морган и Котчефф с издевкой наблюдали за этой сценой

– Эй, русский – поддел Морган – это и есть твой агент? Такие и у меня есть на каждом дерьмовом базаре.

– Помолчи! Бяо, это единственный шанс для тебя. Или ты идешь с ними – или можешь идти.

– Мы так не договаривались.

Агент был явно испуган до смерти.

– Не делай глупостей.

Морган посмотрел на часы.

– Эй, узкоглазый. Так ты едешь или нет? Мне надоело тут стоять…

– Мистер Френк! – позвал водитель.

Френки Котчефф отвлекся от агента.

– Что там?

Водитель держал «изделие К», типичный для американских спецслужб пистолет-пулемет и напряженно всматривался в темноту.

– Я что-то видел. Вон на той крыше.

Котчефф всмотрелся.

– Я ничего не вижу.

– Там что-то двигалось.

– Кошка или обезьяна, – успокоил его американец, – сейчас поедем. Эй, долго мы еще стоять будем?!

…

– Бяо, ни у кого из нас нет времени. Решай. Ты едешь или нет?

Агент наконец сдался.

– Ну, хорошо…

Воронцов отступил, давая ему пройти к машине – и сам того не зная, открыл его для…

Бяо сделал шаг. Еще один. Споткнулся.

– Бяо…

Воронцов успел его подхватить, и понял, что что-то произошло.

– Бяо!

Тело вьетнамца как будто лишилось всех костей разом и сейчас висело в его руках тяжелым мешком.

– Бяо, черт!

– Что там?! – забеспокоился Морган.

– Помоги!

Морган шагнул к ним, доставая фонарь. В белом свете – они увидели лицо агента… его глаза… зрачки с булавочную головку. Такое чувство, что он обкурился в подпольной опиумной курильне до потери человеческого облика.

Но как, если он только что разговаривал с ними?

– Это что такое, на хрен?! – выругался Морган – да он мертвецки пьян!

– Он не пьян! Мы только что разговаривали!

– Тогда что такое?

– Что там?! – крикнул Котчефф

В начале переулка – появилась маленькая человеческая фигурка с большой трубой на плече.

Вспышка!

– Ракетчик на двенадцать! – крикнул один из охранников.

– Ракета!

Инстинкт бросил их на землю… когда летит ракета, ты сначала падаешь на землю, а потом уже все остальное. Кошмарные РПГ-40, их у партизан было все больше и больше, одного выстрела хватало, чтобы спалить джип, грузовик и даже бронетранспортер…

– Контакт!

Ракета врезалась в головной джип – и тот вспыхнул…

– Ракетчик!

– Огонь, огонь!

Морган очухался первым.

– Давай, валим!

– Помоги!

Морган обернулся…

– Брось его!

– Нет!

– Черт…

Благородство потомка луизианской знати сыграло свое.

– Давай!

Застрочи автомат, потом еще один. Они тащили агента к машине…

– Уходим! – Котчефф стрелял куда-то в начало улицы из пистолета. Солдаты пытались спасти кого-то в горящем джипе.

– Подожди!

Они как-то добрались до машины. Затолкали туда еле живого агента. Отблески пламени были единственным освещением.

– Давай, поехали! Давай, давай, давай!

Переднее сидение было свободно, потому Воронцов забрался туда. Между сидениями был держатель, там была автоматическая винтовка Кольт-Коммандо…