В зале ахнули, а Клодина обеими руками прикрыла декольте и вжала голову в плечи.

– Барон оплачивает дом, обстановку и выезд посторонней женщине, слуг, и поддерживает ее захудалое ателье! При этом его обкрадывают собственные слуги! Его милость не заслуживает верной и любящей супруги. Кому доверить имение? Моту и распутнику? Или практичной и экономной женщине? Наше мнение: брак следует расторгнуть, баронство оставить в надежных руках баронессы. Они тонкие и слабые только на вид! Но уверенные! Решительностью и силой духа молодая баронесса не уступит мужчине. Но, учитывая ее молодость, предлагаю закрепить за ней опекунов из числа наиболее уважаемых дам города, чтоб оказать потребную помощь.

– Почему это только дам? Мы тоже готовы помочь баронессе! – проскрипел один из Отцов.

Я ужасно огорчилась, хотя внешне и не показала. Еще не хватало, чтоб в мои дела совали носы разные любопытные! Начнут указывать, советовать, воспитывать, пользы от них никакой, а вреда может быть много.

– Не беспокойтесь! Позвольте представиться, Фридред Нерсин, – Поднялся высокий, красивый мужчина с седыми височками. Настоящий полковник. Юлька от таких пищит, да и я неравнодушна. – У меня имеется предписание от графа Рулли. Он берет на себя общий надзор за делами баронства и назначает меня своим поверенным.

Полковник мне тут же разонравился. Первый шаг граф Рулли уже сделал, чтоб отнять баронство: навязал ненужного соглядатая. Судья против графа пикнуть не посмеет.

– Я протестую! Делами баронства Матсин должен заниматься Матсин! Если я совершил несколько ошибок, то мой кузен их исправит! – закричал барон.

– Допустить вашего кузена в дом, полный молодых женщин – это пустить лису в курятник! – высказалась Мать.

Зал грохнул от смеха. На судью было жалко смотреть.

– Мы не можем развестись! Я обязан быть женат и иметь наследника от женщины из семьи Ку́мбам. Мой дед оставил такое завещание, и я не могу нарушить волю покойного. Единственная женщина, оставшаяся из этой семьи – это баронесса, – понурил голову барон.

Я фыркнула. Не гибель мира, не потрясение основ, не прорыв ткани мироздания, ни исчезновение магии – банальные деньги! Наверное, много денег, раз Эжен стеснялся признаться сразу.

– Мой дед был неравнодушен к женщине из этой семьи и обещал все оставить внучке своей возлюбленной, при условии брака со своим внуком, –продолжил объяснение барон.

– В какой сумме измеряется наследство? – судья задал вопрос, крайне и меня заинтересовавший.

– Миллион солидов, – сказал барон и вызвал общий восхищенный вздох публики. Кое-кто в голос застонал, кто-то охнул. Равнодушных не осталось.

– Баронесса? – судья выжидательно посмотрел на меня.

– Мое решение неизменно, – встала и посмотрела судье прямо в глаза. – Жить с неверным, нелюбящим мужем ради денег мне претит.

– Саами видите, она безумна! – вскочила и закричала Клодина, тыча в меня пальцем. – Такие деньги!..

– Милочка, не судите по себе, не все женщины продажны. Мне важнее свобода, тишина и спокойствие духа, – я спокойно села на свое место.

– Господин судья, слабый женский разум идет за эмоциями, – встал один из Отцов. – Возможно ли отказываться от такой суммы?

– Возможно! – рявкнула одна из Матерей.

В зале поднялся гвалт. Судья пару минут послушал, да и шваркнул молотком по дребезжащей подставке.

– Перерыв! Следующее заседание через месяц!

Недовольны были все: я, барон, его пассия, поверенный графа, мой стряпчий, публика. Судья удалился с широкой улыбкой на лице. Показал, кто тут главный.

Юлька не ездила, сказала, не хочет сбивать меня с настроя. Она возилась с рассадой на огороде. Я даже не лезла, там росточки-волосинки, с ними могли справиться только Юлькины руки.