Зато от графа прибыл ларчик со свитком закладной, недурным золотым браслетом с опалами, и огромный букет редких оранжерейных цветов. Сдержал слово. С букетом и браслетом счастливая Недда пошла в храм с невеселым Натаном. Ну, а чего тянуть? Я хозяйка строгая, слугам шалить не дозволяю! Нечего дурить девчонку было, молоденькая совсем. Пошалил – женись. Заодно стала посаженной матерью и обещала младенца крестить, как родится.

Барона ждал дома неласковый прием.

Первые дни я едва по потолку не бегала, вспоминая, на что меня хотел толкнуть барон. Расплатиться женой и первенцем за собственное поместье! Собой бы и расплачивался, если задолжал! От кипящей ярости я перешла к холодной злости, такие речи сочиняла, что барон от стыда обязан был сгореть! Потом я ощутила горькое презрение, потом холодную досаду, а потом махнула рукой и забыла, закрутившись в хозяйственных хлопотах.

У меня жатва! Сбор и переработка яблок! Лен мять надо!

По лестнице из розового мрамора я ходила с опаской. Ну, как меня обратно того? Мне тут понравилось! Без Юльки, конечно, не то пальто, скучаю я по ней. Как она восприняла мое исчезновение?

Или вместо меня эта курица безмозглая появилась, бывшая жена Эжена? Я ее уже ненавижу! Довела мужика до того, что он домой боится показаться. А может, она из-за графа Рулли истерила? Тогда понятно. Женой торговать – поступок не похвальный. Разве дворянская честь такое стерпит? Последний крестьянин жену другому не отдаст… хотя… крестьянин, может, и отдаст! Потому как в крестьянском хозяйстве все для пользы дела должно существовать. Если ощутимая польза будет, то можно и жену в аренду сдать.

А, да что теперь говорить! Придется признать, что барон хуже холодильника. Только на вид красивый. А так – малодушный трус и подлец.

Ну, я ему отомщу той же монетой. Даже хуже. Всех прежних слуг я рассчитала. Преданных барону больше не осталось. Зачем держать десять горничных, если есть две с магическим даром уборки? Пусть эти две и жалованье получают за десятерых, если справляются. По-моему, справедливо!

Экономка и кухарка с помощницами новые. Садовники вне дома работают, пусть остаются, их я не тронула, как и конюхов. Целитель тоже вроде ценный специалист, хорошими целителями не разбрасываются ни в каких мирах. Управляющего старого оставила. Мужчина толковый, знающий. Ему замену найти не так-то просто. Да только о каждом его шаге у меня по три осведомителя отныне сообщают, в каждой деревне глаза и уши есть.

Ух, как его передергивало, когда он мне отдавал мои мешочки честно сэкономленных денег! Нет, я расходы сократила, воровство пресекла, порядок навела? Деньги мои, а не баронские! Тайничок оборудовала в ванной, на дне бассейна. Как я поняла, тут народ плавать не умел и не особо стремился. Поэтому расковырять плитку в боковой стенке и выдолбить там нишу в пару ладоней мне показалось безопасным и правильным. Монетам вода точно не повредит. Останусь я женой барона или не останусь, запас карман не тянет.

Жалко будет бросать налаженное хозяйство, но если мы с бароном не договоримся, то придется драпать. А с тем, кто с легкостью согласился отдать собственную жену, мы вряд ли договоримся. Да еще оставить ее девственницей, чтоб гадкий граф был уверен, что он первый и единственный. Фу-фу-фу.

– Госпожа, – лакей Марко степенно вошел к кабинет, где я подсчитывала дневные расходы, проверяя экономку. – Там ведьму поймали. Селяне ее во двор привезли, госпожа, требуют казнить.

– Ведьму? – это интересно!

Ведьмы были либо безобидными травницами, либо полупомешанными экзальтированными особами, воображающими, что имеют какие-то особые силы. Ну, еще как вариант, мошенницами. Травницу надлежало проэкзаменовать и отпустить, либо выпороть, запретить заниматься практикой и прогнать с земель. Сумасшедшими пусть целитель занимается. Все равно сидит без дела целыми днями, с тех пор, как уехал граф Рулли. Я на здоровье не жаловалась и его избегала, чтобы дотошный целитель наш маленький обман не раскрыл.