- Юль, ты остынешь, подумаешь и поймешь, что я прав. Ладно, доедай, а я полетел.

- Подожди. Скажи вот что. Почему нельзя все держать под контролем постоянно? Чтобы не устраивать авралы?

- Это физически невозможно. Двадцать взрослых поликлиник и четыре детских, плюс медпункты. Каждый прием, каждую карту не проконтролируешь. У заведующих нет на это времени, у нас тем более. Обычно проверка смотрит четыре-пять клиник, какие – тоже предупреждают. За месяц успеваем их привести в порядок. К тому же система, в которой мы работаем, плохо заточена на подтасовки. Я еще с прошлого раза кое-какие заметки себе сделал, сначала там, потом здесь. Пройдет проверка, сведу все это и пойду к начальству разговаривать. Программу вряд ли поменяют, хотя бы алгоритмы.

Макс собрал тарелки на поднос и пошел к столу для грязной посуды, а я уставилась на свою капусту, пытаясь осознать, насколько круто вляпалась.

6. Глава 6

Юра

- Ну что, гвардия умирает, но не сдается? – хмыкнул Макс, глядя через стекло на Юлю, которая старательно листала папку-регистратор, сверяясь с чем-то на экране ноутбука.

Звукоизоляцию сделали на совесть, можно было разговаривать, не опасаясь, что она услышит.

- Это все ты виноват, - я сел и откинулся на спинку стула. – Вот пошел бы со мной в пятницу…

- Знаешь, лучше бы и правда пошел. Зойкина мамаша – это полный трындец. Ездили к ним в Гатчину. Все выходные псу под хвост.

- У вас уже до родителей дошло? – удивился я. – Значит, и правда серьезно. В общем, меня занесло в «Мишку», а там она. Юля. С парнем. То есть сначала была без парня, я подошел, тут и он подвалил. Получилось неловко.

- А, ну тогда понятно, чего она на тебя вызверилась сейчас, - Макс снова покосился за стекло. – Юр, правда, отцепись от нее. Или заело, что вот так прямо под ноги не упала?

- А может, я влюбился? С первого взгляда?

- Угу-угу, - кивнул Макс. – Я даже смеяться не буду - лень.

Ну ясное дело, если говоришь правду, никто не верит. А смеяться… ну так ничего смешного тут и не было. После двух не самых приятных выходных это стало очевидным.

Всю субботу я протупил на диване, разглядывая потолок. В воскресенье рано утром сел в машину и поехал в Финку. Не в Лапу*, где был тысячу раз, откатывая шенген, а в незнакомую Иматру, где не оказалось ничего интересного. Обошел за полтора часа весь город, съел в ресторанчике лохикейто**, купил тысяча первую рубашку, абсолютно дебильную летнюю шляпу и «Nordic Berries»***. На обратном пути четыре часа загорал на границе и домой вернулся глубокой ночью.

Зачем вообще поехал? Дорога обычно здорово прочищала мне мозги, но, как выяснилось, только в процессе. Потому что в понедельник, по пути на работу, в голове творился такой же бардак, как и в пятницу. Единственное, чего мне хотелось, - это увидеть ее. А там… будь что будет.

Черт, детскими болезнями надо болеть в детстве. Надька не в счет, это было вообще по-детсадовски. Иммунитет к влюбленности не выработался, как у всех нормальных людей, поэтому и срубило вот так резко. Что простительно в восемнадцать лет, смешно и глупо в тридцать. А уж против обломов и подавно иммунитета не было. Это и в самом деле напоминало болезнь – как будто поднималась температура и начинало знобить. От одной лишь мысли, что на работе встретимся… может быть. И тогда я скажу…

Пока добрался, придумал десятка полтора вариантов, как начать разговор. Благо не надо было искать причину, чтобы зайти к Максу, потому что и так забегал к нему регулярно, и по делу, и без. Правда, там Кристина еще, но уж как-нибудь.