– И мертвого изведешь! – в сердцах прокуренным голосом воскликнула Озма. – Пойдем, научу, и ты свалишь уже из моего дома. – А вот это было обидно даже! Я ее настолько достала, что она готова была поступиться своими принципами. А я-то думала, мы смогли сдружится.

Нет, так нет. С женским полом на самом деле я никогда не могла найти общий язык. Поэтому подругами к тридцати годам так и не обзавелась. Погромче и печальнее вздохнула и поплелась, шаркая ногами, показывая всем своим видом, как мне грустно расставаться с «прекрасной целительницей».

Озма поглядывала на меня с недоверием, всматриваясь подслеповатыми глазами в грустное лицо. Наверное, мое актерское мастерство в новом мире вышло на новый уровень, или старуха действительно слепа, что, кажется, поверила, и уже более ласково, насколько это вообще возможно, заставляла зубрить составы и соотношения ингредиентов.

Вместо одного желанного, выдала с десяток. Начала жалеть, когда узнала многие составы, а точнее, ингредиенты. Вы не поверите, но в средство от запора необходимо добавлять фекалии домашних птиц, по типу наших кур. А в настойку от головной боли – когти местных грызунов. И таких компонентов много. Наверное, ими я никогда не воспользуюсь, если только захочется «нагадить» кому-нибудь из жителей.

Но главное, в изготовлении мази, из-за которой и начался весь сыр-бор, не нужно изгаляться, всего-то найти с десяток редких растений, сварить при правильной температуре до кашеобразной жижи, настоять, остудить, еще раз сварить, остудить, и только потом можно использовать.

Составы я выучила, что отлетало от зубов, но нужно набить руку.

Озма отправила меня ночевать в отчий дом, наказав приходить каждое утро с рассветом.

– Наша доченька вернулась! – распахнула объятия мать Париса, стоило мне переступить порог, через три шага попадая в мастерскую.

– Привет, – пропищала, чувствуя не по-женски сильные объятья, что сдавили ребра, не давая вздохнуть.

– Риса, ты сейчас задушишь дочь, – пришел на помощь отец Вандон в фартуке из тонкой кожи, вытирая светлую глину с рук.

Вздохнула полной грудью, освободившись из настоящих тисков. Вот это силища! Если тут все такие женщины, или большинство, то мне придется туго. Соответствовать таким очень непросто. Интересно, а почему, собственно, Эйтлина уродилась такой мелкой (по сравнению с родителями), а может, и не родная она вовсе. А что, все возможно. Но спрашивать точно не стоит. Лучше понаблюдаем, послушаем, может, что и выплывет.

– Здравствуй, дочь, – улыбка не затронула глаз, скорее печальная и немного грустная, стремилась опуститься вниз. В легком объятии за плечи сквозил океан сожаления и даже скорби. Скорби о моем будущем, что, возможно, не настанет. Даже родной (под большим вопросом) отец не верил в силы Эйтлины. Может, она назло им решила доказать, что хоть чего-то достойна и сможет справиться с трудностями. Ну что сказать… Не справилась.

– Ты, наверное, хочешь привести себя в порядок и увидеться с друзьями, – проводила меня, обняв за плечи, мать Париса, скорее всего, в комнату девушки. – Мы решили порадовать тебя и прикупили в городе несколько нарядов. Надеюсь, тебе понравится? – распахнула массивный двухстворчатый шкаф, открывая полки и вешалки, заполненные одеждой разных цветов. Порадовалась многообразию, надеясь найти хоть что-то приличное на свой вкус.

– Спасибо… мама, – с трудом произнесла слово из четырех букв. Отвернулась, делая вид, что рассматриваю ткань. А сама делаю дыхательные упражнения и часто моргаю, чтобы прогнать подступающие слезы. Не думала, что я так расчувствуюсь от слова, не произносимого мной много лет.