Дед прищурился, достал пачку банкнот и отсчитал сдачу: восемь юаней и пятьдесят местных копеек, Андрей забыл, как они называются. Вся трапеза стоила полтора юаня! На рубли это вообще нисколько, самый маленький пирожок на вокзале будет дороже.

Порадовался честности старика: ведь сразу видно, что «лаовай» понятия не имеет о местных ценах, обсчитывай не хочу. Но нет, выдал сдачу с точностью до копейки, ну или как эти монетки здесь называются.

«А в Китае очень даже неплохо, – подумал Огневский. – И люди душевные, – Он погладил пальцами открытку во внутреннем кармане пуховика. – Холодновато только. Поеду-ка я на юг… В Даляне, говорят, интересно, и море есть. А оттуда и до Пекина недалеко. Сегодня высплюсь в этом, блин, секс-отеле, а с утра на поезд».

Братья навек

…Отчетливо слышно, как тяжело дышит Мурзинов, но он и не думает сбавлять темп. Рифленые подошвы ботинок месят густую траву, уже упала роса, тучи на востоке теперь не черные, а серые. В полукилометре темнеет лес, за ним – редкие огни села.

Вспоминать все, что потом, очень не хочется. Огневский морщится, прогоняя эту картину. На мгновение получается – темнота и запах мокрой травы развеиваются. Но, по прихотливой логике воспоминаний, Андрея несет дальше в прошлое, на несколько недель , в Москву.

Расположение части на окраине столицы, короткое северное лето. Ребята сидят на чемоданах, в ожидании большой командировки на Балканы. Огневский, командир отделения, проверяет еще раз, чтобы все у его бойцов было готово.

Вдруг его вызывают, да не к кому попало, а к полковнику Троякову, главе их особого отряда при Отделе спецназначения ФСБ. Огневский быстро шагает по коридорам, мысленно готовясь к нежданной встрече с начальником. Троякова он сильно не любит.

Нет, полковник – очень достойный и заслуженный сотрудник. Да что там, благодаря ему во многом до сих пор и существует отряд – довольно смелый эксперимент по созданию хай-тек-подразделения, одного из первых в России.

Многим на самых верхах идея кажется нелепой – это когда страна едва выбралась из нищих девяностых, едва справилась с развалом всего, в том числе и силовых ведомств. Хватило бы ресурсов содержать то, что имеем, а тут какие-то фокусы с дорогими электронными игрушками… Тем более что многие из начальников – люди старой закалки, ничего в цифровых реалиях не понимают и не горят желанием учиться.

Но Трояк, как за глаза зовут полковника и подчиненные, и вышестоящие, раз за разом отстаивал право хай-тек-отряда на существование. Бывал на коврах у самых высших чинов – и почти всегда умудрялся добиться поддержки.

Но вот человек он… противный. Другого слова Андрей не находил. Карьеру в спецслужбах обычно делают люди сдержанные, взвешенные, непробиваемые. Но как-то затесался среди них Трояк – резкий, горячий и сварливый.

Может, потому он так раздражает Андрея, что Огневский сам отличается именно этими, неразведческими чертами характера. Вот только полковник Трояков может их себе позволить в служебном общении, а сержант Огневский – нет.

А ведь когда-то Трояк не был так уж невыносим. Но это раньше, до того, как прикрыли его любимый проект. Умение полковника добиваться поддержки в верхах тогда дало-таки серьезный сбой…

Трояков задумал хай-тек-отряд как орудие против грядущей угрозы – волны техно-терроризма.

«Это сейчас фанатики устраивают захваты заложников и взрывы в людных местах, – любил говорить Трояков. – Это ужасно, но этому мы скоро положим конец. Есть и специалисты по борьбе с подобным, и, увы, немалый опыт. Вот только вряд ли на этом все остановится. Скоро мы, да и весь мир, будем иметь дело с новыми террористами – технологически подкованными. Диверсия на химпроизводстве, на плотине, на атомной электростанции – представьте, сколько жертв «джихаду» принесут подобные акции. Есть и менее разрушительные, но тоже очень болезненные способы атаки – например, взломать компьютерную сеть, управляющую подачей нефти по трубопроводу, и сорвать миллионные поставки… Когда эта угроза наберет силы, мы должны быть готовы».