Змей с трудом вздохнул, ему отчаянно не хватало воздуха! И тут он перевел взгляд на руки девушки. Побелевшие кулаки сжимались, словно вот-вот и Лёля была готова наброситься на своего обидчика.

– Я тебя ненавижу, – упрямо шептали её губы...

С трудом Чёрный кое-как слез, обдирая местами зелёный плющ. А потом направился к себе, не заботясь, о том, что он вылез из окна, а вернулся через дверь.

У Рона появилось стойкое ощущение, что он постарел лет на сто. Известно, что оборотни живут втрое дольше, чем простые люди. Сейчас же Змей ощущал себя дряхлым стариком, у которого вдобавок ещё и вышибли землю из-под ног.

А как хорошо начинался этот день! Как радовалось его сердце, заждавшееся, изнывающее от тоски, что наконец-то он обнимет, и будет держать в руках свою Рыську. Ощутит момент, когда её губы ответят ему в робком поцелуе. А сам вечер? Конечно же, Чёрный нарочно решил исполнить первой романтическую балладу. Ксюша помогла ему с выбором песни. И оборотень был уверен, что друг с женой ушли специально, чтобы дать возможность объясниться ему и Ольге. Ведь все видели, как блестят её глазёнки, как улыбается она, то и дело, обращаясь только к нему. А о его чувствах знают все, кроме Лёли. Продолжение этого вечера и вовсе было бесподобным.

Разве он, Змей, мог предполагать, что так скоро окажется с любимой в одной постели?

Откуда она сбежала, предварительно бросив горькое: «Ненавижу!».

Не заходя к себе в комнату, Рон прошел в ту часть замка, где ночевала его охрана, поднял всех, приказал седлать лошадей. Затем он вернулся к себе, собрал вещи, черкнул записку Видарам. В ней он просил простить его, потому что появились очень срочные дела и уехал в ночь, ни с кем не попрощавшись.

***

12. Глава 5-2

Ольга Видар

– Ненавижу тебя, ненавижу! – слова срывались с моих губ, а слезы лились по щекам. Я смотрела, как шкатулочка упала и оттуда выпал подарок Рональда. Конечно, я же не какая-нибудь наложница. Я всё-таки княжна! И мне он подарил не монетки.

Рыдать захотелось с новою силой, но вырвалось снова глухое: «Ненавижу».

А потом я снова села на пол, подтянула к себе и жемчужную нить и шкатулку, которая, к счастью, оказалась гораздо прочнее, чем можно было предположить. И заплакала. В который раз? Не знаю, не считала.

– Как же ненавижу тебя. И очень люблю! – вырвалось у меня. И вышло это так обреченно, что я зарыдала с новой силой, понимая, что ничего уже не изменить. Я люблю его. Как же я поздно это поняла. Но делить с другими женщинами никогда не буду! Ни за что!

Немного успокоившись, поднялась, прошла в ванную комнату, привела себя в порядок. Я чувствовала себя полностью разбитой, усталой и мне ужасно хотелось спать. Но я заставила себя взять нитку с иголкой и зашить порванный рукав платья. Хорошо, что мы с сестрой с детства были обучены этим нехитрым премудростям. Что-то показывала мама. Но чаще всего я обращалась к Марфе, чтобы она незаметненько зашила мне, то порванное платьице, то даже однажды оторванный рукав. Я была, сорвиголова, и моей одежде сильно доставалось. Наблюдая за ровными и ладными стежками нянюшки, я пыталась ей подражать. И вот, навыки пригодились. Теперь же я старалась скрыть чужие огрехи.

Стук в дверь я услышала не сразу. И только спустя какое-то время, проснулась. А когда стук повторился, то я поняла – не привиделось. Кто-то очень хотел меня видеть. Быстро накинув халатик, я бросила взгляд на зашитое в ночи платье. Оно выглядело вполне сносно. И только после этого поспешила к двери, за которой ждал меня кто-то нетерпеливый. Но единственный, кого я не хотела видеть в данный момент, это Рональд.