– Любишь фондю?

Паулина обернулась и заметно повеселела. Ей приветливо улыбалась Ромина. Каково же было удивление Паулины, когда она заметила в кухне диффенбахию и сансевиерию в бордовых горшках. Если бы бабушка не вышвырнула ее такой же цветок из окна, как бесполезную вещь, то сейчас он вырос бы таким же красивым. Женщина в белоснежном переднике растапливала сыр в какелоне, а Паулина, улыбаясь, нарезала французский багет. Она думала о том, как найти точки соприкосновения с госпожой Ингрид и расположить ее к себе.

– Ну, каково это, жить в таком доме? Роскошный, правда? – поинтересовалась Ромина, с прищуром глядя на гостью.

– Не знаю, – пожала плечами Паулина, – до того, как я пошла в школу, мы тоже жили в большом доме. А потом, когда бабушка влезла в долги, мы переехали в меньший, и в нём оказалось даже больше уюта.

Паулина умолкла. Как в детстве она не интересовалась финансовым положением в семье, так и сейчас это её мало волновало. Она часто удивлялась, как её бабушка, будучи таким деловым, умным и наученным жизнью человеком, умудрилась взять неподъемный кредит, и даже сейчас это никак не умещалось в её голове.

– Безмозглая, одним словом! – воскликнула Ромина, чем повергла Паулину в изумление.

Оказалась, кошка, каждый раз приходившая к окну в ожидании вкусного угощения, сейчас увлеклась бабочкой. Усмехнувшись, Паулина взяла куриные ножки и вышла во двор. Пёстрая кошка стала ласкаться и тереться о её ноги. Девушка, накормив питомца и помахав пожилому садовнику, вернулась в дом.

Вечером в гостиной послышались голоса Ингрид и Хелены. Паулина поприветствовала их, помогая Ромине накрыть на стол. Ингрид удивленно округлила глаза.

– Как твои дела, Паулина? – радушно спросила Хелена, когда та сняла передник, любезно одолженный Роминой.

Паулина, присев рядом, вздохнула.

– В саду у госпожи Ингрид тридцать кустовых роз, – она обернулась и продолжила, – сто двадцать шесть книг в бурой обложке вот в том шкафу и по восемьдесят две золотых вертикальных полосы на каждой из этих бежевых штор.

Ингрид задумчиво провела пальцами по лбу, а Хелена, украдкой улыбаясь, сделала глоток сока.

– Первый ужин, когда за этим столом, кроме меня, есть еще кто-то. Ведь три предыдущих я провела в безмолвной тишине, – заметила Паулина и мельком взглянула на женщину, сидящую во главе стола. – Одно хорошо, что сегодня я не осталась одна.

Паулина очень удивилась, когда Ромина неожиданно перестала появляться в доме госпожи Ингрид. Предположив, что новая девушка, с которой она не была знакома ранее, лишь сменяет её, она немного успокоилась. Но продолжительное отсутствие Ромины заставило её задуматься. Вскоре Паулина не выдержала и напрямую спросила Ингрид:

– Вы что уволили Ромину?

Женщина осталась бесстрастной, и напряжение достигло апогея. Если бы электричество вырабатывалось от всплеска человеческих эмоций, то в этот день можно было обеспечить освещением весь город.

– Женщина ни в чём не виновата! – недоумевала Паулина. – В таком случае, я бы хотела уволиться, даже не приступив к работе.

Ингрид отложила приборы.

– Из-за твоего сложного характера мне тяжело с тобой говорить, – наконец отрезала она.

– Это у меня-то он сложный?! – возмутилась Паулина. – Из-за вашей привычки смотреть на всех свысока, мне легче найти общий язык с домработницей – женщиной, годившейся мне в бабушки, – нежели с вами!

Паулина вышла из-за стола и поднялась к себе. Её решением было покинуть этот дом несправедливых решений как можно скорее.

С рассветом пришёл нескончаемый дождь. Девушка понуро наблюдала за длинными струйками, катившимися по стеклу. Она хотела уйти неслышно, чтобы никто не заметил и не хватился. Осторожно ступая, она пробиралась к выходу и вдруг услышала, как кто-то в кухне тихонько напевает песню. Странными показались две вещи: кто-то находился в кухне так рано и этот кто-то напевал очень знакомым голосом. Оставив на полу рюкзак, Паулина шла на звук живых мелодий. С любопытством она заглянула в кухню и расплылась в улыбке, увидев Ромину. Обуреваемая эмоциями, она заключила женщину в объятья.