На какое-то время над столом повисла пауза. Форсберг собрал сокровища, которые покоились в одном из углов игральной доски. Тот, кто их получил, мог сделать дополнительный ход. Кости снова оказались в его руках.

- Симпатичный жакет. Откуда он у тебя?

- Не вас ли я должна за него отблагодарить?

Он нахмурился. Я напряглась еще больше, но не могла требовать с него ответа, так как игральные кости были не в моих руках. Что-то тут не так, я надеялась, что в игре на удачу мы с ним будем на равных, но раз за разом удача улыбалась ему, а не мне.

- Скучаешь по своему господину? - неожиданно спросил Форсберг.

- Нет. - При упоминании господина Турвальсена, я сжала губы.

Кости ударились о доску. Выпала шестерка. Ровно столько, чтобы маг мог добраться до сокровищ.

Неприятно было думать, что Форсберг считает меня девицей лёгкого поведения или хуже того склонной к убийству, как написано в моем личном деле. Я обхватила себя руками и невольно прикоснулась к тому месту, где были синяки на плечах, которые уже давно прошли. При воспоминаниях о той ночи, меня охватила дрожь. Мне трудно было сохранять лицо. Хорошо, что в пансионе нас учили держать себя в руках при любых обстоятельствах.

- Он плохо с тобой обращался? - поинтересовался Форсберг, вероятно, обратив внимание на перемену моего настроения.

- Все было хорошо, - ответила я как можно спокойнее.

Он продолжил "допрос", остановив игру, но мне было уже все равно.

- Как же вышло, что ты оказалась здесь?

Может, стоит рассказать ему правду? Вдруг в его полномочиях пересмотреть мое дело? Но разве он мне поверит? Что за глупая надежда? Однако терять мне уже нечего.

- Господину что-то не понравилось, и он решил от меня избавиться. На суде вынесли приговор, основываясь на его словах, а меня даже не стали слушать.

- Слово резервуара ничто против слова мага, - сухо бросил Форсберг.

Я только тяжело вздохнула.

- Если бы ты запросила просмотр памяти, тебя бы отпустили, - добавил он после короткой паузы.

Его слова прозвучали как гром среди ясного неба.

Проверка памяти? Мне никто про неё не сказал, а самой даже в голову это не пришло. Меня ведь даже не стали слушать в зале суда.

Я сидела ошарашенная этой новостью. В глазах стояли слезы, я не могла больше продолжать игру, но Форсберг вернулся к игре и снова бросил кости.

- Ты шпионишь для Симонсен?

Я испуганно подняла на него глаза.

- Я не… - запнулась, припоминая, что Форсберг способен почувствовать ложь, главное - не ошибиться в формулировке, - не соглашалась на это.

- Но она тебе предлагала докладывать ей?

Я промолчала.

- Чувствую, что ты говоришь правду, но что-то недоговариваешь. Советую тебе быть осторожнее, и понимать, кто на что способен. Если выбирать между мной и Симонсен, будет правильнее бояться моего гнева.

Я кивнула.

Значит, все эти вопросы были ради того, чтобы я потеряла контроль над собой? Чтобы в нужный момент задать самый главный вопрос, не рассказываю ли я об исследованиях Симонсен?

Я отодвинула стул и собиралась встать.

- Не торопись, - остановил меня Форсберг, - остался последний ход. Разве ты больше ничего не хочешь у меня узнать?

Я взяла кости и не глядя бросила их. Партия сыграна, уже не важно, что выпадет, и вопрос я задала, уже ни на что не рассчитывая.

- Может, еще не поздно запросить проверку памяти?

Он пристально смотрел на меня и какое-то время молчал. Затаила дыхание в ожидании ответа.

- Приговор приведен в исполнение, и обжалованию не подлежит. Тебе придется отсидеть свой срок до конца, - Форсберг встал из-за стола и направился к выходу.