Чьи-то пальцы клещами впились в локоть нага и потянули его назад. Ссадаши обернулся и мгновенно узнал Дейну. Не увидел, но почему-то понял, что это именно она.

– Ой, у тебя глаза светятся, – дурашливо пролепетал наг.

– Не светятся, – мрачно обрубила хранительница.

– А куда ты меня тянешь? – Ссадаши насторожился, уловив шуршание кожаного ремня, и живо представил кнут.

– Там опасно, нам нужно уходить.

– Ты хочешь меня наказать? – низким хриплым голосом вопросил наг и резко подался к женщине.

Отчего-то Дейна, почти невидимая в темноте, казалось невероятно притягательной, и Ссадаши пришёл в неописуемое возбуждение, представив, как разгневанная женщина пытается достать его кнутом. А он с ней играет, играет, а потом утягивает в кольца хвоста и…

Воплощать извращённые желания наагалея в реальность хранительница явно не намеревалась и молча потянула господина в сторону, противоположную той, в которую он полз.

– Ты злишься на меня за мою ложь? – коварно подначивал её Ссадаши. Бушевавшее в крови возбуждение жаждало выплеснуться, но выплеснуться пожаром, грохотом, фейерверком, съедающей изнутри страстью. А гнев – чувство очень страстное!

– Нет.

Холодный голос, впрочем, не остудил горячую кровь нага. Наоборот, ещё больше раздраконил. Качнувшись, Ссадаши навалился на Дейну, прижимая её к стене, и страстно прошептал:

– Ну разозлись на меня самую малость. Иначе зачем ты вытащила его?

Тонкий палец издевательски огладил руку хранительницы, в которой та стискивала кнутовище.

– Дейна, он извращенец, – пропел Шерр.

Он предпочитал стоять в проёме узилища и не соваться в темноту коридора, где ползал озабоченный и явно по голове ударенный наг.

– Я слышу твои мысли, – по-своему истолковал мужской голос Ссадаши. – Что за мужчина живёт внутри тебя? Почему ты позволяешь ему использовать своё тело?

– Нам нужно уходить, – всё тем же холодным голосом отозвалась Дейна. – Сюда сейчас явятся вольные.

– Вольные? – Ссадаши дёрнулся. – Они хотят захватить мир. Нам нужно уничтожить мир раньше них.

Повисла тишина.

– Похоже, он и в самом деле ненормальный, – наконец решил Шерр. – Просто до этого был мирный, а сейчас распсиховался. Может, он из этих… с двумя душами[1]?

Сестра молчала. И если брата её молчание напрягало, то Ссадаши, наоборот, возбуждался ещё сильнее.

– Я не двоедушный, – Ссадаши поцеловал кудри женщины, – я многоликий. Дейна, почему ты молчишь? – хриплый шёпот разливался по коридору. – Мне рассказывали, что ты ненавидишь лжецов, выходишь из себя и превращаешься в злого духа. Где мой злой дух?

– Ты его не слушай, – Шерр за нага не переживал. Он просто понимал, что в битве «Змей против Дейны» победителем будет не сестра.

Ответом было пугающее молчание.

– Дейна, не слушай свой голос, – Ссадаши упорно считал, что слышит мысли хранительницы. – Ты ведь хочешь меня наказать?

– С чего мне вас наказывать? Я вас охраняю и вредить не могу, – наконец ответила женщина.

Ровный сухой голос возбуждённого змея не вдохновил и не порадовал. Он раздражённо хлестнул хвостом по стенам, посыпалась отсыревшая штукатурка.

– Я обманул тебя, воспользовался твоей доверчивостью, – уже раздражённо искушал Ссадаши.

– Моя наивность не ваша вина, – холод в голосе хранительницы ещё больше взбесил и без того неадекватного нага.

– Верно, ты сама виновата, что поверила, – ядовито прошипел Ссадаши. – Ты сама решила, что я какой-то там идиот. Я просто не стал тебя разубеждать.

– Ещё и почти теми же самыми словами, – презрительно скривившийся Шерр отлип от косяка и пошёл в темноту: руки чесались набить одну смазливую морду. Не стал разубеждать! Воспользовался чужой наивностью, повеселился за чужой счёт, хотя мог раскрыть глаза.