– Вааш, мне надо ночью отлучиться. Ну отвлеки, присмотри за ней. Мне мои парни самому будут нужны. Ну друг ты мне или нет? – Ссадаши льстиво залебезил.

– Не друг, – Вааш неуступчиво сложил руки на груди. – Я за тебя, дурная голова, перед Дарилаской ответ несу. Да и твоя семейка с меня живого не слезет, если их единственный продолжатель рода сгинет.

Недовольно зашипев, Ссадаши пригрозил хвостом Шширару, который одобрительно посмотрел на могучего наагалея.

– Поупрямятся, плешивые драконы, и из племянников возьмут!

С наследованием в семействе Фасаш дела обстояли сложные и запутанные. Путали их больше старые традиции, которые давно пора засунуть Тёмным богам в… Вернуть туда, откуда они пошли. Имеющий живых родителей, трёх братьев, сестру и кучу племянников, наагалей считался единственным продолжателем рода! Впрочем, эта несуразица была следствием скорее упрямства старейшин рода Фасаш и самого Ссадаши.

Началось с того, что более семисот лет назад Ссадаши победил своих братьев в битве за право наследовать место главы рода. Для всех его победа стала неожиданностью: третий сын-альбинос считался самым слабым из братьев, его даже бою не обучали из боязни нанести вред хрупкому здоровью. Бою Ссадаши всё же выучился, победил и стал наследником отца. А затем, сговорившись с теми же братьями, стал единственным продолжателем рода: они отказались от каких-либо прав на место главы и стали представителями младшей ветви. Сам же Ссадаши выставил старейшинам, которые смотрели за соблюдением традиций в семье и были её второй властью, ультиматум: либо те отменяют бои между братьями, которые нередко оканчивались смертями, либо наследника – маленького хвостатого нага – им не видать как шкуру со своей первой линьки.

Род Фасаш славился своими упрямцами.

Старейшины ни в какую не хотели уступать, надеясь, что отошедший от дел отец Ссадаши обеспечит семье ещё одного наследника, но у того родилась дочь. Ссадаши тоже не думал отступать и доводил старых ящеров своими выходками и мужеложескими повадками.

Триста лет назад старейшины сдались и традиция боёв между братьями за место главы рода была отменена.

Но вот их наагалей не спешил вступать в брак или хотя бы просто заводить ребёнка. Старые коршуны вились над ним злыми наседками, наотрез отказываясь выбирать наследника из племянников – их отцы сами отказались от прав на власть – и переживая, что с их единственным бледным продолжателем рода что-то случится. А с Ссадаши всегда что-то случалось! Вааш вздохнул почти с сочувствием. И как дедов до сих пор сердечная болезнь не свалила?

– Вааш, мне же придётся её связать и бросить в таком виде на целую ночь, – Ссадаши попытался разбудить в друге жалость.

Но тот не впечатлился. Прошлой ночью именно ему пришлось заплатить за разгром борделя, и теперь Вааш жаждал возмещения, хотя бы морального.

– Какая прелесть, – ласково пророкотал он. – Раскроешь глаза девочки на свою истинную натуру, лишишься развлечения.

Ссадаши скривился. Раскрываться так рано было неинтересно.

– Вааш, я исполню одно твоё желание, – пошёл на риск наагалей.

– Три.

– Одно!

– Три, – не уступал Вааш.

– Да чего тебе желать-то? – недовольно прошипел Ссадаши, прекрасно зная, что друг мог нажелать такого…

– Три желания или связывай девочку. Можешь её же кнутом связать. Я, так и быть, через полчасика приползу и освобожу её.

Это Ссадаши тоже не устраивало. Чуял, что охранница пойдёт на его поиски.

– Ладно, давай два, – пошёл он на уступки.

– Нет, три, – упрямиться умел не только бедовый альбинос.