– У неё и так достаточно поводов для беспокойства. Я видела, к чему это может привести и не заинтересована в повторении. Но я могла бы кое-что сделать и без особого труда. Год, возможно, хоть и не десять, как я сказала. Ответь на вопрос, сенешаль. Что бы ты сделал?

– Я полагаю… – Каен посмотрел на сад. – Я бы сказал ему: «следи за левой, мать твою». Он всегда забывает смотреть за левой рукой, и это причинит ему больше боли, чем он может подумать сейчас. И ещё: «будет темно, но не важно, насколько темно. Не становись льдом и вернёшься к свету».

– Лучше тебе стать кузнецом?

– Это только заставило бы меня ещё больше упереться. Незнакомец говорит не делать того, о чём я мечтал, и кроме того… я бы не хотел это менять.

– Правда? Даже после всего, что ты пережил? После того, сколько крови было пролито твоей рукой?

– Отсюда и послание: «Будет темно». И «Не становись льдом». – Каен слегка улыбнулся, глядя на сад, суетящихся сестёр, споривших о том, где полезное растение, а где сорняк, на коричневую вспаханную почву, – Допустим, я не становлюсь Хранитлем. И не заканчиваю тем, что сижу здесь. Но кроме этой крепости нет места, где я предпочёл бы быть.

– Ты мог бы придумать что-нибудь потеплее.

Каен рассмеялся.

– Ты должна была получить более тёплую одежду от коменданта! Я точно помню, что говорил тебе обратиться за ней.

– Я ношу её в полевых вылазках с леди Раминой. Но здесь, когда на мне так много всего, это странно ощущается на коже. Я всё ещё не привыкла к тому, что весь этот мех мешает движениям, – Миренга встала и прислонилась к колонне напротив него. – Ты не хотел бы отменить всю ту боль? Ты не ненавидишь себя?

– Нет, в том-то и дело, Мирен, что я наконец перестаю ненавидеть себя. Я вижу очертания того, кто я есть, кем я мог бы быть как часть этого нового мира. И я не окажусь здесь, рядом с тобой, если вернусь и скажу ему присоединиться к армии короля. Скорее всего, тогда я умру под Пиклендом от руки орды сумрачных тварей. Вместо того чтобы выкарабкаться из это вйны, пусть замученным и почти мёртвым, и наполовину сломленным из-за плена. В основном мёртвый лучше, чем полностью мёртвый, – Каен поднял глаза и ухмыльнулся Миренге. – Кроме того, если бы я вернулся и не оказался здесь, кого бы ты беспокоила своими бессмысленными философскими вопросами?

Миренга мягко рассмеялась. Она выглядела ещё лучше, чем в прошлую встречу, после своего долгого путешествия по заснеженным пустошам, которое наверняка было тяжёлым для мага. Каен знал, что все две недели, что они с Раминой выбирались из ловушки времени, она произносила заклинание за заклинанием, чтобы растопить снег на тропинке или согреть спутников, которых едва знала.

– Сенешаль, – начала она и тут же оборвала себя. – Неважно, просто ещё один бессмысленный вопрос, а ты и так потратил на меня достаточно своего времени. Люди будут искать тебя, уже скоро. Ты всегда кому-то нужен.

– Действительно, – Каен уже сейчас мог видеть посыльного, пробиравшегося к ним через сад. Он встал и смахнул палый лист с плеча Миренги. – Если я не увижу тебя до того, как леди Рамин снова заберёт тебя с собой… то просто желаю удачи.

Миренга замерла от прикосновения, и на мгновение Каену показалось, что в её глазах появилось что-то вроде надежды, но затем это исчезло. Он задавался вопросом, была ли эта девушка одинока? У неё похоже, не нашлось особо близких друзей здесь, в чужом краю. Внезапно он понял, как много замечал в отношении неё. Он покрутил в пальцах зелёный лист. – Я обосновался в северной башне, если вдруг понадоблюсь…знай, где меня искать.