Дэймон…

Или, правильнее будет говорить, Аластэйр? Падший Ангел, что чудеснее всех тех, кто остался наверху. С таким безупречным лицом, бесконечно прекрасный во всех отношениях. Непостижимо храбрый, отчаянный, гордый, с извечной усмешкой на губах.

И, пожалуй, самое лучшее, что случалось в ее жизни.

Жизни, за которую он так много отдал, которую оберегал столь трепетно. И которую она готова была вручить в руки Самаэля, лишь бы все были счастливы.

Но теперь Анжела больше не будет бояться будущего.

В конце концов, она была по-настоящему счастлива каждую минуту, проведенную рядом с Дэймоном. Она испытала настоящую любовь, а это уже немало. Ведь жизнь, действительно, так коротка.

После вечера с подругами она поняла, как ей не хватало простых радостей этой самой жизни. И как она устала.

И если сегодня у нее ничего не получится – она не расстроится. Значит, так тому и быть. Значит, есть другой выход, обязан быть. Главное это то, что она больше не будет бояться.

– О чем задумалась, крошка Беллз? У тебя такой вид, будто ты вот-вот решишь проблему Годжа, или разгадаешь шифр Бэйла. Кстати, тот еще был прохвост, – Люцифер усмехнулся, – впрочем, можешь не отвечать, если не хочешь. Это, наверное, слишком личное.

– Удивлена твоей необычайной тактичностью.

– Не обольщайся, это ненадолго, – он тут же перевел тему, – а ты знала, что кофе «капучино» было названо в честь монахов итальянского ордена капуцинов, носивших капюшоны, которые назывались «cappucio»?

– Эммм… нет. И к чему это?

– Просто интересный факт. Я вот люблю капучино. До тех пора пока его не придумали, тоска была неимоверная, – он откинулся на сиденье, расположившись поудобнее.

– Больше люблю черный, – Анжела пожала плечами, – но, разве об этом ты хотел рассказать?

– Кажется, теперь тебе действительно интересно, если ты сама спрашиваешь, – Люцифер захихикал, – о, это такая забавная история. В которую ты ни за что не поверишь. Ведь все знают, что меня изгнали за гордыню. Вот и тебе твердили об этом с детства. Возжелал стать равным Богу, уподобиться Ему. За что и был изгнан. Получил, так сказать, по своим заслугам.

– А разве не так? – не удержавшись, Анжела фыркнула, хотя и обещала его выслушать.

– О, это вовсе не так! – Люцифера это ничуть не задело.

Кажется, он ожидал подобную реакцию.

– Так какова же твоя версия?

– Я упал сам.

– Что? Хочешь сказать добровольно? Так почему же ты постоянно жалуешься на то, что тебе приходится ото всех прятаться?

– Да, это был мой выбор. И я бы повторил его еще раз, если бы понадобилось. И я не жалею о нем ни одной секунды. Но я не говорю, что его последствия приятны для меня.

– Хорошо-хорошо. Ну и отчего же ты решил покинуть небо? – Анжела говорила с нескрываемым скептицизмом.

– Как твой приятель, Война, я упал, ради такой же, как и ты, огненно-рыжей девушки.

– Девушки?

– Крошка Беллз, ты разве плохо слышишь? Да, девушки! Знаешь, Аластэйр ее тоже видел. Думаю, именно поэтому он запал на тебя, ведь ты очень похожа на нее внешне. Те же глаза, губы, и конечно волосы. Непередаваемый оттенок, которого ни за что не добьешься всеми этими новомодными покрасками. Только вот нос у тебя немного кривоват.

– Ха, спасибо! – девушка возмутилась, впрочем, не сильно.

Люцифер не был тем, чье мнение могло бы иметь для нее значение.

– Не за что, – он продолжил, как ни в чем не бывало, – а она была идеальной. И такой прекрасной, что захватывало дух, замирало сердце. Мимо нее нельзя было просто пройти. Она завораживала, цепляла, манила, обещала наслаждение, что будет слаще любого из райских. Но если ты спросишь про нее – ни Аластэйр, ни кто другой, ни за что тебе не ответят.