Со временем Иностранный легион превратился в основной резерв самой махровой реакции, в рассадник фашизма не только в Алжире, где обосновались лагеря наемников, но и в самой Франции.

Зловещую роль играл легион в попытке империализма Франции задушить национально-освободительную борьбу алжирского народа, вспыхнувшую в 1954 году. Легион стал главной картой реакционных алжирских генералов и полковников, создавших в середине 1961 года секретную вооруженную организацию ОАС, ставившую цели не допустить предоставление независимости Алжиру и установить в самой Франции военно-фашистский режим. Оасовцы действовали методами массового террора. Для совершения убийств, взрывов они вербовали активистов преимущественно из наемников Иностранного легиона. А когда начались франко-алжирские переговоры о прекращении огня, то реакционеры именно в легионе видели силу, способную сорвать эти переговоры.

Науськанные вожаками парашютисты Иностранного легиона объявили о своей готовности «сесть на Париж». Они ждали сигнала в своих казармах в полной боевой готовности. Транспортные самолеты стояли на аэродромах с работающими моторами, а из окон казарм неслись пьяные голоса парашютистов, оравших популярную в то время песню «Я не жалею ни о чем».

Они ждали приказа генерала Салана, главаря фашистского заговора против французского и алжирского народов, чтобы обрушиться вооруженной лавиной на метрополию, нанести решающий удар по ее республиканскому строю. А когда единое массовое выступление французских трудящихся сорвало попытку фашистского переворота в стране и террористы из ОАС начали свой «фестиваль бомб» во Франции и Алжире, именно из легионеров составлялись наиболее активные боевые группы ОАС, именно легионеры стали «героями» многочисленных процессов об убийствах из-за угла, покушениях, поджогах, взрывах.

Террор не помог, не помогли и наемники. В марте 1962 года были подписаны Эвианские соглашения о прекращении огня и самоопределении Алжира, а еще через два месяца Алжир праздновал завоевание своей независимости. И пришлось Иностранному легиону убираться из страны, на земле которой он был создан более века назад и где пролил потоки крови мирных, невинных людей.

Легионеры попытались обосноваться во французской Гвиане, но отношение населения страны к наемникам было настолько враждебным, что от этого намерения пришлось отказаться.

Позднее новая база легиона была создана в Джибути, столице Французского Сомали. Насилие, грабежи, расстрелы мирных жителей, строительство тюрем и концлагерей – вот чем занимались в этой стране солдаты Иностранного легиона.

Есть мрачная символика в том, что после изгнания французских колонизаторов из Алжира Иностранный легион одну из своих баз устроил в маленьком городке Обане под Марселем, где в годы Второй мировой войны размещался гитлеровский концентрационный лагерь – лагерь смерти, как их прозвали во всей Европе. Там пытали и уничтожали заключенных, среди которых было немало французских патриотов – участников движения Сопротивления. Сегодня методы гитлеровских извергов изучаются и берутся на вооружение наемными вояками.

И теперь представьте мою реакцию на все это мракобесие, когда я из реалий СВО образца 2023 года «проваливаюсь» в Африку начала 1980-х и попадаю в структуру, где открыто пропагандируют фашизм! Мягко выражаясь, я охренел, а если сказать прямо, то люто возненавидел всех этих лягушатников и фашистских недобитков.

Причем фраза «фашистские недобитки» – это не какая-то абстракция, которую вы часто слышите с экрана телевизора из уст различных пропагандистов, нет, здесь все предельно просто и лаконично: в 1982 году человеку, родившемуся в 1920–1925 годах, то есть успевшему повоевать во Второй мировой войне, около шестидесяти лет. Таким образом, это весьма живой и бодрый мужчина, у которого в прошлом за плечами вполне может быть служба в одном из лагерей смерти или что-то еще похлеще.