– Да я не делаю так, товарищ командир, – начала было Рита, но тут же поняла, что она пререкается с командиром, да еще и пытается врать. И это после того, как ее взяли в отряд и как она клятвенно обещала выполнять все приказы. – Виновата, товарищ командир, я посчитала, что на мужчин больше нагрузки в ходе задания и им нужно питаться больше, чем девушке.

– А если тебе кого-то из этих мужчин придется на себе вытаскивать в безопасное место? – вместо Шелестова ответил Буторин. – А?

Максим обратил внимание, что Рита как-то по-особенному относится к Виктору. То ли она особо благодарна ему за спасение, потому что он был первым, кто ей встретился в лесу в то время, когда она совсем отчаялась спастись, то ли потому, что она считала, что именно Буторин уговорил командира взять ее с собой, а не бросить в лесу. Но сейчас это было не важно, не было времени и желания обращать внимание на девичьи глупости. Принял решение спасти Риту, вот и спасай, тащи ее с собой. Может, и получится. Правда, если группе самой удастся выжить в этой ситуации. Но, судя по обстановке, передвигаться в тылу у немцев пока будет крайне сложно. А потом еще и с ценным немцем пробираться назад к линии фронта – правда, если ему самому удастся выйти к точке «рандеву». Шелестов старался не думать, что цель группы малодостижима. Нельзя таким мыслям разрешать селиться в голове. Есть приказ, есть важное задание – важное для командования. И значит, ты должен в лепешку расшибиться, но выполнить его. А еще лучше просто выполнить и не расшибаться при этом, выжить. Потому что выживешь ты, выживет группа – и все будут сражаться дальше с врагом. Сражаться будут живые, от мертвых толка нет.

Быстро смеркалось, как это обычно бывает в лесной зоне, когда солнце еще не опустилось за горизонт – оно еще прячется за высокими кронами деревьев, стоящими сплошной стеной вокруг. Последние машины проехали через овраг в половине седьмого вечера. Это был, видимо, какой-то штабной трехосный легковой автомобиль. За ним следом двигался бронетранспортер сопровождения. Пока совсем не стемнело, Шелестов велел приготовиться к дальнейшему продвижению. Все проверили, как уложено имущество в вещмешках, перемотали портянки, чтобы они не мешали потом быстро идти, а то и бежать. Буторин заботливо помог Рите сделать из шинели скатку, чтобы не нести ее в руках, а можно было бы надеть через плечо. Плащ-палатку он плотно свернул и привязал снизу к своему вещмешку. В одиннадцать вечера группа была готова к марш-броску. Все сидели в кустах, разбившись на две группы.

– Виктор, мы пошли, – в последний раз глянув на часы со светящимися стрелками, сказал Шелестов. – Засекай время и наблюдайте за нами и лесом. Миша!

Сосновский повесил на шею ремень автомата и встал на одно колено. Шелестов неслышно раздвинул кустарник и скользнул в сторону оврага. Сосновский тут же последовал за командиром. Витали прелые запахи, сверчки пели свои песни, а на небе в разрыве облаков раскинулась блестящая, восхитительная россыпь звезд. Михаил бросил взгляд вверх и снова опустил голову, со злостью сжав зубы. «Ну почему, – думал он, – почему все самые красивые ночи приходится проводить в таких вот ситуациях. Или, когда рискуешь жизнью, красивое особенно ярко видится, бросается в глаза?»

Они добежали до края оврага и боком, скользя по осыпающейся земле, стали сбегать вниз, сразу погружаясь в темень оврага. Теперь нужно остановиться и замереть. Послушать, присмотреться, дать глазам привыкнуть к темноте. Лямки вещмешков давили на плечи, но об этом сейчас никто не думал. Оба оперативника обратились в слух и зрение. Выждав около минуты, Шелестов двинулся вперед по дну оврага. Сзади, отпустив командира на несколько шагов, двинулся Сосновский. Шли тихо, аккуратно ставя ногу на землю, чувствуя под подошвой каждый камешек, каждую ветку кустарника. Каждый фиксирует свой сектор: спереди и слева, справа и сзади. Готовность открыть огонь в любой момент, готовность замереть на месте, опуститься на землю и перестать дышать. Такое было уже много раз. С того времени, как по приказу Берии Платов организовал особую оперативную группу личного подчинения для выполнения важных и секретных заданий, пройти пришлось через многое, и смертельно опасное тоже. Группа сложилась, оперативники научились чувствовать друг друга и понимать почти без слов.