С точки зрения Тины, там не было ничего «сумасшедшего» и «фантастического»: заснеженные хвойные деревья, сугробы, серое море… Заурядный зимний пейзаж. Для нее – заурядный. А для энбоно все это должно выглядеть очень странным: на Лярне не бывает снега.

– Продолжим экскурсию. – Лиргисо опять обнял ее за талию. – Здесь много помещений. Как я уже говорил, я добрее, чем ты. Я не собираюсь запирать тебя в стальной коробке.

– Я смогу идти самостоятельно.

– Мне нравится прикасаться к тебе, великолепная Тина… и знать, что теперь ты ничего не можешь мне сделать. Не вырывайся, а то будет больно. Совсем как мне, когда ты волокла меня по лестнице в Ольгином доме – помнишь, ты мне тогда чуть руку не сломала?

За холлом коридор, стены с волнистым рельефом, как в лярнийских домах. Очень тепло. Лиргисо открыл первую из дверей.

Комната с телеблоком, компьютером (вряд ли он подсоединен к Сети), голопроектором, музыкальным центром. Пара лярнийских столиков из лакированных сулламьих панцирей, бугристых, в серо-белых разводах. Не понять, настоящие или имитация (мода на лярнийский стиль чуть не прикончила сулламов, но потом кто-то догадался наладить производство высококачественных подделок). Обтянутая розовым бархатом гелевая мебель. Если содрать с такого кресла верхнее покрытие, можно сделать тунику. Еще для этого годятся шторы… Но вместо штор здесь жалюзи.

– Лиргисо, ты на все сто уверен, что я не сумею тебя убить?

Он ответил не сразу. Несколько секунд смотрел ей в глаза, как будто пытался что-то разглядеть в глубине зрачков, потом усмехнулся.

– Не надо блефовать, великолепная Тина. Я знаю, что ты даже в этом теле опасна. Ты меня когда-то недооценила, но я не собираюсь повторять твою ошибку… И все-таки ты не сможешь меня убить. Позволь напомнить: когда вам со Стивом понадобилось, чтобы я пошел в бункер к патрону и предотвратил взрывы на Валгре, ты дала слово, что никогда не убьешь меня и не причинишь вреда моему здоровью.

– Тина Хэдис дала слово Лиргисо. Ты сейчас Крис Мерлей, а я… – Она скосила глаза. – Даже не знаю. Нечто, чем я совсем не хочу быть.

В ее голосе против воли прорвалась горечь. Лиргисо не стал выражать радость по этому поводу: он глядел на нее с тревогой, словно что-то мысленно взвешивал.

– Ты Тина Хэдис, а не «нечто». Какие у нас тела – это неважно, скоро сама поймешь. Я не сомневаюсь в том, что ты по-прежнему способна убивать, но ты не можешь нарушать слово. Как же твоя высокая этика?

Он наконец-то выпустил ее из объятий и отступил, чтобы лучше видеть ее лицо.

– Этика? – Тина пожала плечами. – Иногда она летит ко всем чертям… или во Фласс, если пользоваться вашей терминологией. Как плохо отлаженная программа. Четыре года назад ты познакомился с очень цивилизованным вариантом Тины Хэдис. Знаешь, когда-то давно… лет примерно так двадцать пять назад… меня постоянно били и унижали. Я мечтала, что вырасту, научусь убивать и всех убью. Точнее, не всех подряд, а тех, кто меня наказывал. Я тогда была сгустком злобы, но могла себя контролировать. Если ты вдруг вернешь к жизни ту Тину Хэдис, она вряд ли сдержит мое обещание.

– Я не собираюсь тебя унижать, – категорически заявил Лиргисо. – Двадцать пять лет назад… тебе было десять лет, и ты жила на Манокаре. Имею представление, я там побывал. Я Живущий-в-Прохладе – чтобы я стал вести себя как манокарец… Абсурд!

– Кто пустил тебя на Манокар?

– Туда пустили целую группу ниарских бизнесменов. Покойный президент Ришсем, в рамках своей программы «Ограниченный контакт ради процветания Манокара», которую он потом свернул. – Лиргисо ухмыльнулся, ехидно и многозначительно. – Бедный Ришсем такой контакт получил, что потом чуть не плакал… не в переносном смысле, а в буквальном. – Ухмылка исчезла, и он уже серьезным тоном продолжил: – Я тебе тоже кое-что обещал, помнишь? Когда я не был уверен, что смогу сбежать от вас, я начал готовиться к самоубийству. Был риск, что валгрианские власти отправят меня на Лярн, где меня ждала позорная и мучительная казнь. Помнишь, ты принесла мне маленький посеребренный флакон? Я тогда сказал, что никогда не причиню тебе сильной боли, даже если мы поменяемся ролями. Тина, предлагаю обмен: я сдержу свое слово, а ты – свое.