Я смогла только прерывисто кивнуть.

— Спасибо…

Гость улыбнулся и протянул мне руку ладонью вверх. И не было в этом жесте ни капли интимности, поэтому я, приподняв уголки губ, подала ему ладонь в ответ.

Телефон, который лежал на столе рядом с нами, завибрировал. Мы одновременно повернули головы к источнику звука. На экране снова высветилось сообщение от Миши, в течение дня мы постоянно общались.

Рука Саши сильно сжалась. Я непроизвольно ахнула.

— Прости, — сухо сказал он, сразу же отпустив меня. — Я думал, вы расстались.

— С чего ты это взял? — посмотрела на него хмуро.

— Он же вроде уехал.

— Саш, — я отошла от друга на несколько шагов. — Я тебе очень благодарна, но если ты делаешь все это, потому что надеешься…

Договорить я не успела. Телефон парня зазвонил, он, неотрывно глядя на меня, быстро вытащил гаджет из кармана брюк и ответил:

— Да.

Мы молча буравили глазами друг друга. Он долго что-то слушал, слов из динамика разобрать я не могла.

— Хорошо, сейчас приеду, — он сбросил звонок. — Мне пора.

Он быстро пошел в прихожую и обулся. Я на несколько секунд застыла, а потом кинулась следом. Раньше могла спокойно отрезать его от себя, не позволяя вмешиваться в мою личную жизнь, но сейчас вдруг испугалась, что он может что-то сделать в расстроенных чувствах.

— Саш… — вышла за ним на лестничную клетку.

— Все хорошо, Настя, — бросил он, даже не глядя на меня и, словно прочитав мысли, добавил: — Не бойся, вам ничего не грозит.

Сказав это, он начал быстро спускаться по лестнице, и уже через полминуты я услышала, как открылась и закрылась подъездная дверь.

А я вернулась в квартиру и тщательно заперлась, а потом привалилась к двери спиной и сползла на пол. В квартире было тихо-тихо. А на душе очень погано.

3. Глава 3

Каждый день к нам приходила Виктория. Наверное, она и вправду отличный специалист, потому что Лена уже не казалась такой забитой. Хотя, может быть, просто время лечит. Нельзя же вечно бояться и прокручивать в голове события, думая о том, что можно было бы сделать по-другому. В любом случае сестра начала со мной понемногу разговаривать. Я не решалась затрагивать болезненную для нее тему. Пожалуй, и сама не была готова это обсуждать. Возможно, я тоже нуждалась в психологической помощи, но об этом не думала. Тогда все внимание сосредоточила на Лене. Она стала центром моей вселенной в те дни и моей болью.

Я совсем выпала из жизни, перестала выходить в соцсети, не отвечала подружкам на смешные видео, смахивая уведомления о новых сообщениях с экрана смартфона.

Почти все, чем мы занимались в эти дни, кроме того времени, когда к Лене приходила психотерапевт, — лежали рядом на диване и бесконечно смотрели сериалы. Это немного отвлекало от реальности. Лена не особо вникала в сюжет, но я видела, что по щекам ее то и дело катятся слезы. И я считала это хорошим знаком. Нельзя держать эмоции в себе. Знаю не понаслышке. Сама такая: все переживания закапываю глубоко внутрь себя и от этого страдаю. Я не хотела, чтобы Лена замкнулась, ведь она всегда была более эмоциональна. Словно природа решила всю способность выражать свои чувства отдать ей. На мне же отдохнула.

Может, в какой-то степени это и хорошо. Нужно быть сильной, чтобы выживать в этом мире. Ведь после смерти бабушки он казался совсем неуютным. Маму я помнила с трудом, она погибла в автомобильной аварии, когда мне было четыре годика. Остались только отрывочные воспоминания и запах ее ладоней, которые она всегда смазывала детским кремом. Этот аромат как будто до сих пор стоит в носу, когда думаю о ней. А отца я никогда не знала. Бабушка рассказывала, что они с мамой разошлись почти сразу после моего рождения, потом он снова появился в нашей жизни, а когда мама забеременела Леной, пропал совсем. Если честно, мне даже неинтересно, жив ли он. С ним не было ни одной фотографии, поэтому я даже не знала, как он выглядит. Да и разве это важно? Он сделал осознанный выбор. А я теперь совсем не обязана думать о человеке, для которого семья — это пустой звук. А может, у него имелись на то причины? Моя жизнь сложилась так, что самым близким человеком, который вложился в мое воспитание, стала бабушка. Она безмерно любила меня и Ленку, и мы платили ей тем же.