— И ч-что было дальше?..

— Телефон в подсобке не ловил, она на цокольном этаже находится. Мне нужно было выйти…

— Саша, нет, — я прикрыла лицо ладонями, будто это все еще могло что-то исправить.

— Я скрутил ему руки какой-то веревкой, которую нашел там же, и дал Лене пистолет на всякий случай…

— Ты… что сделал?!

Смотрела на гостя огромными глазами. Не могла поверить в то, что услышала. Не могла оправиться от шока.

— Послушай, Насть, — он кинулся ко мне, присел на корточки рядом и взял обе мои ладони в свои. Я даже не стала сопротивляться и вырывать их. — Она была нормальная. В адеквате. Чуть выпившая, но уже протрезвела после всех событий. А мне нужно было позвонить, понимаешь? — он внимательно всматривался в мое лицо, будто знал, что сделал что-то недопустимое.

— Не понимаю! — я попыталась встать, но он мне не позволил. Тогда я бессильно привалилась к стене, стукнувшись затылком. Я уже понимала, что он сейчас расскажет. — Ты должен был взять ее с собой, а его запереть в этой подсобке…

Мимо воли по лицу покатились беззвучные горячие слезы.

— Знаю, Настенька, знаю, но на старуху тоже бывает проруха.

— Что случилось дальше? — мне нужно было все услышать из его уст.

— Я позвал… — он замялся, подбирая слова. — Помощников. Я вышел от силы минуты на три, Насть. Три минуты. Три! Но когда спускался обратно в подсобку, услышал выстрел. Побежал… но уже оказалось поздно, — он поднялся и отошел от меня, глядя в окно.

— Что?.. — внутри все опустилось. — Как это произошло?

— Я не знаю, — сглотнул он, глядя на меня. — Этот негодяй каким-то образом смог развязать руки. Наверное, приблизился к Лене или хотел сбежать, а она выстрелила. Ты же видела, в каком она состоянии, я ничего не смог от нее добиться.

— Он… мертв? Точно мертв?

— Точнее не бывает.

Саша вытащил из кармана брюк телефон, разблокировал экран и показал его мне.

В первую секунду я не сразу поняла, что именно вижу. Какая-то кладовка, много стеллажей с коробками. Мозг как будто отказывался осознавать всю картинку сразу. Потом я заметила мужчину, лежавшего на полу. Он был в светлом костюме, видно, брендовом, дорогом. А на груди расползалась ярко-алая клякса. Я уже готова была закрыть глаза, чтобы не видеть больше. Не осознавать. Не анализировать. Но мозг вишенкой на торте зафиксировал на фотографии мою сестру, которая сжалась комочком в углу. Она все еще сжимала пистолет в руке, а глаза ее были открыты в испуге. Рот кривился, как будто она рыдала.

Я резко отстранилась от экрана телефона. Перед глазами поплыли разноцветные пятна. Стало так душно, что я готова хотела сорвать с себя футболку. Резко накатил приступ тошноты.

Я сорвалась с места и еле долетела до туалета, даже не успев закрыть за собой дверь. Когда избавилась от содержимого желудка, немного полегчало. Я села прямо на белый кафель с несколькими отлетевшими плитками и беспомощно привалилась к стене.

— Держи, — Саша протянул мне мокрое полотенце. — Протри лицо и положи на затылок.

Я не возражала, просто сделала так, как он сказал. Молодой человек сел рядом в коридоре.

— Но… Я не понимаю, если он мертв, то почему… Почему Лена тут, а не в полиции?.. — голос звучал хрипло, как будто совсем не мой.

— Я решил вопрос, Настенька, — тихо выдохнул Саша.

— О чем ты? — посмотрела на него.

— Мои ребята подъехали быстро, сразу сориентировались, в общем, никто ни о чем не узнает, если Лена сама не сознается.

— Я не понимаю… — умоляюще на него посмотрела.

Где-то в спальне раздался звонок телефона. Это звонил Миша пожелать мне спокойной ночи, он всегда звонил в это время, после работы. Но сейчас я ни за что не смогла бы ответить. Пусть думает, что я уже сплю. Так лучше…