В сумочке лежал телефон, который я так и не проверяла с четверга. Трясущимися руками нажала на включение. Сейчас я хотела того, чего вчера очень боялась: получить сообщение от Миши. Поговорить с ним. Знать, что между нами еще что-то может быть.

Сердце нервно выпрыгивало из грудной клетки, пока экран загружался. Я включила передачу данных и согнулась пополам от боли в желудке. Нервы. Гребаные нервы меня в могилу сведут! Переждала приступ боли, чтобы получить новую порцию неприятных ощущений от разочарования. Куча уведомлений из разных соцсетей, несколько сообщений со спамом, парочка — от подруг. И ни весточки от Миши. Ни сообщений, ни пропущенных вызовов. Он даже не попытался со мной связаться.

Дура! Идиотка! Ты только что вылезла из постели другого и еще что-то хочешь от этого?!

Вишенкой на торте меня догнали воспоминания сегодняшней ночи. Так закусила нижнюю губу клыком, что почувствовала, как по подбородку потекла горячая капля. Не ощущая боли в прокушенной коже, стерла кровь тыльной стороной ладони и включила воду.

Слез больше не было. Я чувствовала глубокое разочарование в себе. И вспомнила, почему так редко пью. Потому что крышу сносит. Саша вынудил меня это сделать! Вынудил… Однако голос совести шептал, что ничего насильно вчера друг детства со мной не делал. Этого можно было избежать. Теперь я это понимала, а вечером казалось, что я в тупике и иного выхода просто не существует.

Да, мы расстались с Мишей, но я все еще не могла поверить в это. Все еще на что-то надеялась, несмотря на патовую ситуацию. И то, что произошло между мной и Сашей этой ночью, расценивала как предательство по отношению к любимому человеку.

Я с сосредоточенностью, которой вовсе не требовалась для этих действий, влезла в душевую кабинку и пустила обжигающе горячую воду, которая словно обваривала меня. Постояв под душем минут десять, вымылась до скрипа кожи и завернулась в белоснежное полотенце, оставив волосы высыхать на воздухе. Затем, все еще сосредоточившись только на каждом маленьком действии, распаковала зубную щетку и почистила зубы. Я то начинала двигаться лихорадочно быстро, то замирала, не в силах пошевелиться, ловя флешбеки сегодняшней ночи.

— Не-на-ви-жу-те-бя, — по слогам, четко и ясно, сказала своему отражению. Постаралась принять этот факт. — Ненавижу. Ненавижу.

В одной руке все еще сжимала зубную щетку, а в другой — стеклянный стакан, даже не осознавая, что он находится у меня в руках.

— Ненавижу! — я резко сжала кулаки, опустив их на раковину. Стакан в моей руке от удара треснул, несколько осколков резко вспороли кожу, остальные упали в раковину.

Я вскрикнула и уставилась на то, как в слив стекает ярко-алая кровь. Ее было довольно много. Так много, что меня замутило. Закрыла глаза и попыталась сосредоточиться. Острая боль немного привела в чувства.

— Насть? — постучался Саша. — У тебя все в порядке?

— Ч-ч-черт, — прошипела я. Его только здесь не хватало! Я молчала.

— Настя! — требовательнее постучал молодой человек. — Открой!

Я упрямо хранила молчание, глядя, как в раковину стекает кровь и вода.

— Настя! Открой, или я выломаю дверь! — пригрозил Саша. — Сама потом будешь объясняться с Вячеславом Сергеевичем.

Угроза подействовала, почему-то я знала, что это не пустые слова. Роняя крупные капли крови на белый кафель, подошла к двери и повернула защелку. Из ладони, которую я просто держала на весу, не понимая, что с ней делать, по-прежнему торчало несколько осколков.

Увидев, в каком состоянии моя рука, Саша резко втянул в себя воздух, скривившись. Он был в боксерах, которые я видела в куче нашей одежды на полу, пока искала свои вещи. Надо же, успел натянуть, с иронией подумала отстраненно.