- Что он делает? - недоумённо спросила я, отступая от мёртвеца, который продолжал ощупывать в воздухе невидимые шары.

- Голову ищет.

- Свою?

- Боюсь, что уже твою... Беги!

Хлоп! Дверь чердака отомстила, хорошенько ударив меня по носу. По инерции я сделала несколько шагов назад, а когда обернулась... перед глазами встала серая мантия в бурых разводах крови.

Мою голову обхватили длинные пальцы и с силой дёрнули вверх.

Минуты потянулись бесконечной тугой верёвкой. Я кричала, я чувствовала, как ломаются и трещат кости, как рвутся мышцы, и где-то в центре лба бьётся злое, раздражённое: "Отдай, отдай!"

Отдай моё! Отдай!

Отдай... ты всё равно тупая девчонка, годная лишь для развлечения. Тебе не нужна голова. Отдай. Отдай! Ты навсегда останешься игрушкой в руках императора. Ты навсегда останешься той, которой поиграются и выкинут... Отдай!

Я задыхалась. Моя жизнь, моё прошлое и предательство, затмившее собой бесконечно лазурное небо - это горело больнее, чем физическая боль. Император тоже угрожал лишить меня головы, но Светлоликая успела первой.

Папа... как же я хочу домой, папа! Я знаю, что могу вернуться. Ведь у меня же сохранилась твоя иголка...

Пальцы нашарили защитный футляр в кармане - и боль утихла, спряталась. Намекнула, что я сделала верный выбор.

"Не смей" - прошелестело в голове, - "Твой дом не только в Эр-Хатоне. Твой дом и в Хонорайне, просто ты пока не приняла его".

Я не видела её лица, но голос и запах даже в иллюзии казались знакомыми. И иголка, лишившись футляра, вдруг ударила впрёд, в ту самую серую мантию.