Анна почувствовала, как у нее обреченно немеют руки и ноги. Хватит из себя дурочку корчить! Неужели непонятно, что речь идет именно о ней! Это ее муж постоянно находится рядом с ней, это он должен ее «контролировать и загружать» - грузить! – чтобы она не задумывалась! Это у нее есть роль и значение, видно, важная и большое, потому что если она их вдруг поймет, у кого-то, в первую очередь, у мужа, будут проблемы! А чтоб она не поняла, с ней провели процедуру и должны были провести повторную!

Анна вскочила. Сегодня должны были провести! Причем это кому-то так нужно и важно, что когда она отказалась, за ней гонялись на скорой, чтобы запихать ее под шлем томографа! Значит, и первая процедура – та самая, результат которой неустойчивый – тоже была проведена на этом аппарате! На той самой жуткой штуке, которая что-то делала с ее мозгами! Она не бредила – это и правда был никакой не томограф! Но что это было, что? И кому это надо – что-то делать с ее разумом? Она учительница обычной школы, она не владеет состоянием, не знает промышленных или государственных секретов, во всяком случае, она ничего такого не помнит!

Она… не помнит… Не помнит она… Ключевое слово – не помнит!

Что-то такое сегодня утром свекровь ляпнула – насчет главной болезни сериалов и наших романисток? Анна распахнула дверь, ведущую прямо из кабинета мужа в библиотеку – а как же, у солидного человека в кабинете должна быть кожаная мебель, встроенный бар, бильярд, ну и библиотека, конечно!

Уже не заботясь, увидят ее или нет, Анна щелкнула выключателем. На закрывающих стены стеллажах, плотно утоптанные одна к одной, стояли тома собраний сочинений – все с золотыми обрезами. Но Анна кинулась к стыдливо закрытым глухими деревянными дверцами нижним полкам. Рывком распахнула – на нее посыпались зачитанные до дыр книжечки в бумажных обложках. Не она одна тут изменяет мировой классике с дамскими детективами! Шелестя выпадающими страницами, книжечки полетели во все стороны. Анна отлично знала, что она ищет, цепкая память «русички» всегда отлично держала текст… Вот, вот она! И еще одна! И вот! У Донцовой: девочка Вера, богатая наследница, похищенная и подсаженная на наркотики – потеря памяти. У Поляковой: овечка в волчьей шкуре Анна… О боже, Анна! Международная террористка, потеря памяти после пулевого ранения в голову. У Платовой: Ева-Мышь, травма головы, амнезия, превращение в агентессу, кодовое имя… Анна! Черт-черт-черт!

Об этой самой амнезии столько писали, и снимали, такой затасканный сюжет должен хоть раз произойти на самом деле! Анна вдруг остановилась, едва не налетев на шкаф. Поглядела на отражающуюся в стекле свою растерянную физиономию. Но ведь у нее нет амнезии! Она отлично помнит каждую деталь своего прошлого: детство тихой отличницы, университет, жизнь с мужем и свекровью, стол в учительской у окна… Она помнит?

А если… Если все ее прошлое на самом деле существует только в ее несчастной разбитой голове? Если воспоминания о правилах и контрольных, жизнь домашней прислуги при муже и свекрови – всего лишь ложная запись, нанесенная на взболтанные аварией мозги той самой «штукой со шлемом»? У кого накладные ногти, у кого – ресницы, а у нее, выходит, накладные воспоминания?

Но ведь это же все объясняет! Ее жизнь в этом доме до болезни представлялась ей такой глупой, потому что… она никогда так не жила! Не боялась истеричной свекрови, не потакала прихотям психованного мужа, не спала на педсоветах… Настоящая Анна, погребенная под грузом чужой памяти, лихо гоняла на роликах, говорила по-английски, умела подбирать пароли к чужим компьютерам, разбиралась в бизнес-документах, и была в состоянии пяткой и табуреткой отмахаться от двух здоровых мужиков.