- А кто сказал, что я не серьезный?

Поднял на меня тяжелый взгляд, и пальцы сжали бокал сильнее.

- Этот город моим будет, Гром. Вопрос времени, когда. И я хочу, чтоб в этой войне со мной были проверенные люди, которым я могу доверять. Поэтому я предложил тебе быть со мной. Но ты не торопишься, я смотрю.

- Я по другую сторону баррикад, Деня. Ты закон нарушаешь, а я за него пули получал и лезвие под ребра.

- За это тебя уволили, правильный ты наш? Или даже там кого-то стошнило от этого благородства?

Зло сказал, а мне по хер. Я в его дерьмо лезть не намерен.

- Возможно, и за это. Но суть не в том, Деня. Кто-то должен с хаосом бороться, иначе писец нам всем настанет.

Он расхохотался, запрокидывая голову.

- Это ты серьезно сейчас? Или шутишь? – и тут же перестал смеяться, - Не закон ты больше, и друзья твои с погонами – суки продажные. Маму родную за зелень расстреляют. Не веришь? Хочешь проверим? Я сейчас вот этому лошку голову прострелю при свидетелях и сухим из воды выйду. Каждый из них зелень получит и скажет, что ты стрелял. И менты все подпишут. И я тебя лет на десять упрячу. Просто так. Потому что у меня бабла больше. Вот он какой, закон твой! Ну что?

Он пушку достал из-за пояса, а я резко руку его перехватил и к столу прижал. Охрана тут же дёрнулась ко мне, а Денис ладонь другую поднял, останавливая их.

- Может, ты и прав, и все прогнившие на хрен. Но я не прогнивший. Я! Понимаешь?

- Все мы прогнившие. И ты тоже. В прошлом году в метро…сколько человек из-за тебя погибли? Сколько среди них детей было?

Я сильнее сжал его запястье, глядя в глаза и чувствуя бешеное желание съездить по его роже холеной и слегка челюсть свернуть.

- Откуда?!

- Всего лишь пару сотен, и мне рассказали, какого цвета у тебя трусы с майкой, как часто ты их меняешь, и с какими бабами спишь. Твои коллеги, Гром. В глаза мне смотришь, а у тебя из глазниц черви могильные лезут. Не гниешь изнутри, говоришь? Разве не после этого пить начал? Они снятся тебе по ночам, да, Гром?

- Пошел на хер!

Я встал из-за стола и пошел к выходу из ресторана.

- Правду всегда не хочется слушать, да? Потому что смертью завоняло! Честный, мать твою! Будь ты честным, сидел бы сейчас за ошибку свою, но тебя прикрыли, и ты на свободе, Громов! – крикнул мне в вдогонку, а я оттолкнул официанта и, распахнув дверь, вылетел на улицу, хлебнуть свежего воздуха. В ушах опять громыхало, и сердце сжималось в приступе панических воспоминаний. Закурил, глядя на огромную лужу у ступенек, на то, как расходится рябью вода от тяжелых капель. Дверь позади скрипнула, и я, скорее, угадал, чем увидел, что Денис рядом со мной стал. Кто-то раскрыл над ним зонт.

- Нет справедливости, брат. Нет и не было никогда. Все мы справедливые, пока это нас самих не касается. Они торговую палату строить там собрались, а в городе ни площадок детских нормальных нет, ни театров. Музей и тот допотопный, здание скоро развалится. Я землю выкупил. Обошел Левадного вашего. Есть связи. И там театр построю. Если надо будет, под фундаментом и Салтыкова, и Левадного закатаю. А тебе решать, с кем ты. Со мной или с властью своей мега честной.

- Справедливость разная бывает. Красиво говоришь. Можешь в мэры метить. Пипл схавает твои умные речи.

- Это уже следующий шаг. Вначале я тут немного рокировкой займусь.

- Только в городе у нас, Деня, ни одной большой торговой точки такого масштаба нет. Ты видел проект центра? Там и для детей планировалось построить целый парк аттракционов крытый, и кинотеатр, и каток. Ты не о культурном развитии города думаешь, а подарок своей жене сделать хочешь.