Антон, наверное, ее потерял. При воспоминании о муже поморщилась, как от зубной боли. После того раза, в прихожей, наутро он снова захотел близости, а внутри уже что-то оборвалось, его прикосновения и ласки были так неприятны, что хотелось встать и уйти. Сейчас она понимает, что оборвалось не в тот вечер, а давно.

Вика терпела, ведь Антон ее муж, все наладится, и это всего лишь секс, потом все вернется и будет как раньше. Но Вика переоценила себя.Когда Антон, смочив слюной пальцы, увлажнил практически сухое лоно, а потом вошел, стало совсем невыносимо. Хотелось вырваться, убежать, но она терпела, совершенно ничего не чувствуя. Нет, чувствовала, что ей противно и мерзко. А еще то, что ничего уже не будет как раньше.

Проснулась резко, буквально за несколько секунд до того, как в номере открылась дверь. Было темно, но вот зажегся тусклый свет, Вика открыла глаза, посмотрела на двух вошедших мужчин. Фирсов остановился посередине номера, а Руслан, не глядя в ее сторону, прошел в ванную комнату.

Альберт, склонив голову, изучал девчонку. В крови еще кипел адреналин от хорошо прошедшей партии в покер, а еще от красивого, хоть и недолгого, боя Руслана. Захотелось выпить еще, подошел к бару, плеснул в бокал коньяка, выпил залпом, продолжая через зеркало смотреть на девушку.

— Хочешь выпить?

— Нет, я хочу уйти отсюда.

—Ты же пришла договориться о долге мужа. Что, уже передумала?

— Нет.

Альберт повернулся, девушка уже стояла рядом с кроватью, поправляя плащ, слегка растрепанная, моргала своими длинными ресницами. Хотелось уже сорвать с нее эту тряпку и посмотреть, что там под ней, просто задолбала она его.

— Итак, пятьдесят тысяч долларов по нынешнему курсу, если округлить, это около четырех миллионов рублей, сумма плевая для твоего мужа и его семьи.

Вика нахмурилась, пытаясь понять, о чем говорит этот мужчина. Это огромные деньги, ее квартира стоит в два раза меньше, конечно, если продать машину Антона, то, может быть, и получится ее перекрыть.

— Слушай, ты вообще откуда? Не могу понять, ты такая наивная по сути или придуриваешься?

— Я не придуриваюсь, и я не наивная, я знаю лишь то, что сказал Антон, что вы кинули его и теперь требуете денег. Я лишь хочу договориться об отсрочке.

— Ты любишь его?

— Кого? —Вопрос был настолько неожиданным, что Вика растерялась.

— Кисель! Мужа своего конченого, кого ж еще.

— Да, конечно, люблю, да, — сказала, а у самой внутри словно протест этим словам.

— А он тебя?

И зачем только Альберт играет в эти загадки? Нахрена ему все это надо?Но девушка была до того занятная, что хотелось не только трахнуть, но и поиграть в психолога.

— Да, думаю, да. Он так сам говорил.

Альберт снял пиджак, кинул его на кресло, снова налил алкоголя, сел, закинув ногу на ногу, смотря через толстое стекло бокала на Викторию.

— Три месяца.

— Месяцы? Какие месяцы?

— Ты будешь с нами три месяца, ровно столько будет стоить долг твоего мужа.

— В смысле — с вами?

До Вики все не доходило, о чем говорит этот мужчина. С ними — это с кем? С ним и тем Русланом с бешеным взглядом?

— В прямом. Секс — всякий, разный, где угодно, когда угодно, сколько угодно.

—Я…я…что… Это типа проститутки? Вашей личной, на двоих?

Вика махнула рукой в сторону открытой двери ванной, откуда слышался звук льющейся воды. Щеки девушки вспыхнули алым румянцем, когда до нее дошел весь смысл сказанного этим наглецом. А Альберт лишь улыбнулся, продолжая рассматривать девушку. Реакция забавляла, как там говорят, нужно пройти пять психологических стадий? Интересно, за какое время она дойдет до пятой? А вот сейчас будет первая.