– Прямо по курсу обнаружен шарообразный объект диаметром шестьсот сорок километров, – хриплым голосом ответил Петров. – Металлический. Однозначно искусственного происхождения. Одно только…

– Что? – насторожился командир.

– Разрушения там очень сильные, четверть поверхности вообще в клочья разорвана. Этот корабль однозначно побывал в бою, и серьезном бою.

– Связист, вызывайте по всем доступным диапазонам, – приказал Алексей, сам не находя себе места, он очень надеялся, что станция не заброшена, это однозначно станция, а не корабль, не бывает таких больших кораблей, они просто не нужны.

Минут десять ничего не происходило, а затем Ямпольская радостно вскинулась и выдохнула:

– Отвечают! По-русски!

– Давай на динамики!

Из дребезжащих от старости динамиков рубки прозвучал чей-то уверенный голос:

– Слышим вас, «Решительный». Говорит капитан станции «Тархи Ла», майор Сафронов.

– Здравия желаю, господин майор! – непроизвольно вытянулся Алексей. – Лейтенант Глодин, второй системный флот Российской империи! Корабль попал в случайную червоточину и оказался здесь. За прошедшие с тех пор триста семьдесят восемь лет ресурсы почти все израсходованы. Просим помощи!

– Ясно. Погодите минуту, я должен кое-что уточнить. Айтос, мы сможем принять этот корвет на борт?

– Сможем, господин капитан, – ответил еще чей-то голос. – Согласно отчетам аппаратуры, шестой шлюз исправен. Лифты в ангаре также функционируют. Вопрос только в том, сможет ли корвет сесть в ангар самостоятельно? Тяговый луч, к сожалению, вышел из строя.

– Вы слышали вопрос, лейтенант? – поинтересовался майор. – Сможете посадить корабль в ангаре?

– Так точно, смогу! – заверил Алексей. – Мы базировались на станции «Николай III», я ежедневно сажал корвет в ангары, специально обучен этому.

– Хорошо. Айтос, открывай шлюз.

– Сейчас. Он расположен на противоположной от «Решительного» части станции, будет подсвечен сиреневым свечением. Закрыт силовым полем, преодолеть которое для корабля труда не составит, оно только воздух задерживает. Даю пеленг.

– Мичман, поймали? – повернулся к воодушевленной Ямпольской лейтенант.

– Так точно, пеленг взят, можете вести корвет по нему.

Алексей кивнул, разогнал «Решительного» и принялся облетать станцию. Действительно, на противоположной ее стороне он обнаружил гигантский шлюз, километра в два высотой и три шириной. Он-то думал, что это будет семидесятиметровый, как на «Николае III», шлюзик, в который приходилось буквально втискиваться, а сюда даже линкор войдет, не особо теснясь. Что же за корабли тут принимали?

Аккуратно преодолев завесу силового поля, лейтенант завел корвет в непредставимо огромный ангар, увидел вдали вспыхивающий синим светом круг посадочной площадки, подлетел к нему и опустился внутрь, выпустив опоры в последний момент перед касанием к полу. Затем отключил двигатели и, впервые за последние триста семьдесят восемь лет, погасил реакторы, оставив их на минимальном уровне активации, как положено по уставу на пространственных станциях. Нельзя было допустить серьезного повреждения ангара в случае взрыва, ведь малые корабли прибывали на базу в самом разном состоянии, порой сразу после боя. А драться с американцами, японцами, арабами и европейцами приходилось часто.

– Ох, ничего себе! – выдохнула Ямпольская, вытаращившись на экран.

– Что там? – насторожился Алексей.

– Силовое поле! Оно резко набирает интенсивность, превращаясь в непроницаемый барьер! У нас о таком только мечтали, перекрывали шлюзы броневыми плитами.

– Да сама эта станция – чудо из чудес, – недовольно проворчал Петров, он редко бывал хоть чем-то доволен. – Такие размеры? Обалдеть! Это сколько же палуб здесь? Тысяч двадцать?