Ну что же, а теперь в кабинет. Мне предстоит разобраться со второй злостной нарушительницей порядка. Вот только на неё сердиться не получается. Наверное, потому что, едва шагнув за порог столовой, среди десятков запахов цветущих растений я легко улавливаю аромат малины: тонкий след, оставленный в воздухе недавно прошедшей по этим дорожкам девушкой. И этот запах, усиленный обонянием дракона, кружит голову.

Останавливаюсь перед дверью в собственный кабинет. Надо же, мне впервые надо собраться с духом, чтобы войти к себе. Как она сейчас? Когда рявкнул на неё, надула губы. В первый момент показалось, что заплачет. Но нет: вот у кого воспитание. Спину выпрямила, нос кверху и пошла как королева.

Сердце на мгновение сжимается. Неужели и впрямь ей суждено стать королевой? Королевой Драгонвэла. И женой этого…

«Недомер-рка», – подсказывает Аргус.

М-да, мало мне проблем, ещё дракон начал язвить.

Бесшумно открываю дверь. Вижу хрупкую фигурку, замершую у открытого окна спиной к входу. Сейчас в осанке Лиры нет ничего вызывающего. Напротив, стоит, обхватив себя руками за плечи, и смотрит на цветущую вишню, ветви которой лежат на подоконнике.

Трогательно-беззащитная девушка ждёт, когда придёт грозный ректор и прочитает нотацию о правилах поведения в Академии.

Насколько же проще общаться с адептами мужского пола.

Вздыхаю. Делаю несколько шагов к ней. Подхожу почти вплотную. Плечи едва заметно вздрагивают: Лира почувствовала моё присутствие.

– Почему здесь весна? – неожиданно спрашивает она, не оборачиваясь. – Ведь сейчас конец лета.

– Зима в Айсгарде была очень долгой, – отвечаю я. – Когда князья расправились с Хаосом, и в мир вернулось солнце, мне захотелось, чтобы кусочек весны остался.

– Но это, наверное, тяжело поддерживать магией такое большое дерево?

– Не очень: в корнях этой вишни магический кристалл.

Лира кивает и наконец поворачивается ко мне.

– Вы же не отправите меня к родителям?

– Посмотрю на твоё поведение, – начинаю я полушутливо, однако, Лира вскидывает на меня свои голубые глаза, и я заканчиваю: – Не отправлю. Но я должен знать, что вокруг тебя происходит.

Она отводит взгляд и слегка пожимает плечами:

– Я говорила, что не выйду за него замуж. Но… я не знаю, как ему это объяснить. Он меня преследует.

– Ты уверена, что это не обычная ссора?

Кивает и некоторое время мнётся, что-то обдумывая про себя. Белоснежная прядь волос падает на лицо, и я с трудом сдерживаю желание отвести её и заправить за маленькое розовое ушко. Не стоит этого делать. Едва ли я смогу остановиться.

– Хорошо, – в её голосе появляется решимость, – я скажу. Вчера днём перед помолвкой я зашла в комнату к Мауре.

– К твоей подруге? – уточняю я.

Лира отрицательно мотает головой:

– Бывшей, – морщится. – Они были… вместе. Он и она…

Чувствую, что ей неприятно рассказывать.

– Не надо, я понял, – машинально касаюсь пальцем её подрагивающих губ, не позволяя продолжать, и меня словно молнией пронзает.

Нижняя губа такая мягкая, пухлая, сочная. Невозможно оторваться. Провожу по ней пальцем. Надо убрать руку. Сейчас, ещё мгновение.

В горле пересыхает. Лира близко, слишком близко. Её нежный дразнящий аромат наполняет лёгкие. Я словно во сне. Грань. Черта. Не черта – пропасть, которую нельзя переступать.

Человек не должен давать волю инстинктам.

Отдёргиваю руку и отступаю на шаг, чувствуя недовольство своего дракона.

– Если он тебя преследует, – начинаю я и не узнаю собственного голоса, – почему же ты не заперла дверь своей комнаты?

На лице Лиры растерянность. Она не сразу понимает смысл моего вопроса. Кончиком розового языка облизывает губы, вызывая у меня внутри острый приступ сожаления из-за того, что я их так и не попробовал.