Горячая капля стекает по моей коже, и я стискиваю зубы. Она что, плачет? Чувствую себя последним негодяем. Но – долг. Собираюсь с духом и отодвигаю её от себя. Прячет глаза и торопливо вытирает единственную слезинку.

«Защ-щитить», – шипит Аргус.

– Нет, не заставите, ни вы, ни они, – сердито говорит Лира и поднимает на меня потемневшие глаза. – В конце концов, кто сказал, что в пророчестве речь обо мне?

– Вас всего двое таких на весь Айсгард: ты и Кириана.

– Поэтому Кира и сбежала.

Сейчас, когда в голубых глазах больше не поблёскивает влага, мне проще принимать правильное решение. Мой долг – вышибить блажь из девичьей головы.

– Ты ведёшь себя как маленькая девочка, – говорю ей строго.

– То есть замуж не маленькая, – ехидно парирует она. – А как избежать ненавистного брака, так сразу маленькая? Вы уж определитесь, господин ректор.

Не поддаюсь на провокацию. Беру бунтарку за плечи, объясняю мягко, но серьёзно:

– Если ты действительно взрослый человек, а не маленькая капризная девочка, то ты отправишься к своим родителям и всё им объяснишь, а не будешь прятаться. Ты ведь дала согласие на помолвку?

– Ну, я не возражала.

– Это одно и то же. Ответ надо держать. В замке Южного предела сейчас сам король Ингвар и Глава Совета Драгонвэла. В какое положение ты поставишь своих родителей?

– Но ведь будет скандал?

– Он будет в любом случае. Однако внучке короля Ингвара и магу с редчайшим даром не пристало перекладывать ответственность на плечи родителей.

– Я поняла, – неожиданно твёрдо говорит это юное создание и поднимает на меня доверчивый взгляд. – А вы будете рядом, чтобы мне было не так страшно?

– Буду, – обещаю я и стискиваю зубы от тупой тянущей боли в области сердца.

Да, я буду рядом, но ей это едва ли поможет. Слишком юна, чтобы сдержать напор всех, кому нужен этот её брак. Уговорят. Убедят. Заставят пожертвовать собой.

«Укр-ради!» – требует Аргус.

«Не могу, я тоже сын Драгонвэла и не могу желать плохого своей почти уничтоженной Хаосом родине».

4. Глава 4. О том как сложно самой зашнуровать платье

Магистр Вальгард так близко и так далеко. Чувствую жар его тела. Слушаю правильные слова. Запах сандала и кедра проникает в лёгкие и горечью разливается в душе.

Он ректор, он уже сотню лет воспитывает адептов. Он не может быть не прав. Пора взрослеть и отвечать за свои поступки. В конце концов, я должна уметь за себя бороться. Неужели я не могу отказаться от помолвки с человеком, который предал меня до того, как мы принесли друг другу клятвы? Разве было бы лучше, если бы это случилось после церемонии?

Моя правота должна меня укрепить. Ищу в себе ростки той самой взрослой ответственности, о которой говорит магистр. Делаю медленный вдох, а затем на выдохе неожиданно выпаливаю:

– А вы будете рядом, чтобы мне было не так страшно?

Это не то, что я хотела сказать, я опять пытаюсь уцепиться за руку взрослого человека, и магистр наверняка сейчас рассердится. Так и есть, он хмурится.

– Буду, – мрачнея, обещает он и отводит глаза.

На его лице играют желваки. Он будет. Но поможет ли это мне? Смогу ли я внятно объяснить всем тем, кто считает меня несмышлёнышем, что моё решение твёрдое и окончательное? Ведь говорить с родителями и дедом мне придётся самой.

Опускаю голову. Я справлюсь… наверное.

Магистр отходит в сторону, указывая мне на выход.

– Я подожду здесь, – говорит он как-то отстранённо. – Иди, тебе нужно переодеться. И осторожнее, не упади снова.

Выхожу в его спальню. С тоской смотрю на своё платье. Оно специально сшито для помолвки. Когда я надевала его, то чувствовала себя на пороге сказки. Это платье виделось мне пропуском в волшебный мир взрослых людей. Реальность, однако, оказалась совсем иной.