— Спасибо, — улыбнулась и, сев на кровать, огляделась, задумчиво добавив: — Смену белья и зубную щётку положи, а то вдруг в больнице на ночь оставят.

— В этом я уже не сомневаюсь, — упихивая в мой рюкзак вещи, кивнула подруга и, закончив со сборами села рядом. — Тася, пообещай мне кое-что.

— Ну-у…

— Всегда носи с собой вот это, — едва слышно сказала она и, сунув мне в руки подаренного сегодня зайца, строго наказала: — Всегда и везде, поняла? Обещай.

— Да что в нём такого? — хихикнула я, но тут же скривилась от боли.

— Вернётесь — расскажу.

6. Глава 6

Тася

Наблюдаю за лениво капающими каплями в дозаторе системы и, протяжно вздохнув, перевожу взгляд на мечущуюся по комнате Дарину. Взглядом мой косой прищур назвать сейчас сложно, потому что отёк на переносице и глазах к утру не только не спал, но и расцвёл ярким фиолетовым цветом. Красивым таким, модным… Тася-седан, блин…

Зато мои подглядывания остаются почти незамеченными. Дарина мерит шагами небольшую комнату от двери до открытого окна, замирает, разглядывая окружающую здание территорию, натужно вздыхает, разворачивается и снова идёт к двери, чтобы повторить свой маршрут заново.

— Замри! — рявкаю и, насладившись реакцией вздрогнувшей от неожиданности Дари, хихикаю. Ойкнув от боли, тянусь к валяющемуся рядом мешочку со льдом и положив на лоб, ворчу: — Раздражаешь, и так всё болит.

— А кто тебе виноват? — с ходу нападает она и, посопев, подходит и садится рядом. — Прости, Тась, я не хотела. На тебя смотреть жалко.

— До свадьбы заживёт, — отшучиваюсь и, подмигнув, снова ойкаю, а подруга заливается смехом.

— Прости, — повторяет, похрюкивая от попыток сдержаться. — Но ты как пират в том фильме. Ну, помнишь, всей группой ходили?

— Помню, — отзываюсь, стараясь не рассмеяться и, вздохнув, жалуюсь: — Устала лежать уже. Долго нас тут ещё продержат, как думаешь?

— Тебя не знаю, — жмёт плечами и, нахмурив брови, возмущается: — А меня непонятно, почему не отпускают. И вообще… не больница, а тюрьма какая-то.

— А что это за больница, кстати? — приподнявшись, оглядываю помещение, напоминающее скорей номер гостиницы, чем больничную палату.

Две кровати, встроенный шкаф, на стене плазменный телевизор, отдельная ванная комната, комод с зеркалом, напоминающий туалетный столик. Приехали мы сюда ночью, но по пути у меня не было ни сил, ни желания разглядывать локации и запоминать путь. А сейчас напряжение подруги начало передаваться и мне.

— Я вообще не уверена, что это больница, — жмёт плечами подруга и, подойдя к окну, перечисляет: — Парковка, везде камеры натыканы, большой парк, вдалеке озеро или пруд, всё огорожено. Въезжали мы сюда ночью через кованые ворота, которые открыл охранник.

— Ого, — не найдя других слов, изрекаю едва слышно.

— Больше на отель или дом отдыха похоже, — продолжает Дарина и, обернувшись, понижает голос до шёпота: — И что-то не увидела я ни одного сотрудника в белом халате.

— Может это общежитие того универа? — предполагаю растерянно, а подруга усмехается.

— Общага за городом? — переспрашивает скептически и, кивнув на окно, напоминает: — За забором и охраной по периметру?

— Не накручивай, — повернувшись набок, устраиваю затекшую руку поудобней.

— Ну а что я должна думать, если…

— Он же сам говорил, что это универ для элиты, — перебив, выдвигаю самую вероятную версию.

— Ну я не знаю, — тянет протяжно Дарина, но услышав приближающиеся по коридору шаги, шипит: — Надо спросить.

Дверь открывается и в нашу палату в сопровождении хмурого Дмитрия Сергеевича заходит высокий мужчина лет сорока. Незнакомец одет в небрежно накинутый поверх рубашки белый халат. Лёгкая щетина, модная причёска с выбритыми висками, пронзительный взгляд. На руке громоздкие и явно дорогие часы, а из-под рукавов и поверх воротничка видны фрагменты витиеватой татуировки.