И нужна ли мне эта жизнь, если в ней не будет этого бесстыжего мужчины, с его бесконечными издёвками, насмешками и… непристойными поползновениями!

Проходит уже достаточно времени, но огненное порождение Хаоса ничего не предпринимает. Он как будто ждет чего-то, изредка постукивая по земле тяжелым, как ствол крепкого дерева хвостом.

Нокс делает шаг назад, отталкивая меня плечом подальше к кустарникам.

Рогатый не двигается, он все так же шумно втягивает воздух, напоминая уродливую собаку, которая потеряла хозяина и теперь ищет его в каждом встречном человеке.

Еще шаг.

Я притрагиваюсь к плечу герцога, пытаясь увлечь его за собой.

Может быть, эта беда хотя бы сегодня нас минует?

Бывают же в жизни странности, которые потом превращаются в легенды. Мы вполне можем стать той самой парочкой, чья сила духа заставила поганое чудище отступить и…

Я не успеваю придумать концовку нашей легенды, потому что в это время над головой чудища проносится яркая вспышка. Она вспарывает ночное небо длинной оранжевой стрелой и взрывается тысячами ядовито-желтых сгустков. Они валятся прямо на монстра, на землю рядом с ним, опасно близко рядом с нами, и в том месте, где разбиваются от удара об землю, поднимаются густые ядовитые облака.

— Закрой нос! – кричит Рэйвен, но я едва слышу его слова, потому что они тонут в разъяренном реве рогатого монстра.

13. Глава тринадцатая: Сиротка

Глава тринадцатая: Сиротка

Чудовище пытается стряхнуть их с себя, потому что зеленая гадость расползается по его пылающему телу, оставляя после себя уродливые черные пятна. 

Ему больно, но очевидно, что все это вряд ли способно причинить ему серьезный вред, потому что слизь лишь гасит пламя на его теле, но чешуя под ним не выглядит поврежденной. Наверное, это для него лишь чуть сильнее комариный укусов – скорее злит, чем пугает.

Судя по громкой несдерживаемой ругани Нокса – моя догадка верна.

Но подумать о том, что делать дальше, уже нет времени.

Тварь, которая мгновение назад как будто еще только думала, сжирать нас или нет, лихо перекидывает свой громадный топор в другую пару рук и с ревом бросается прямо на нас.

Я изо всех сил цепляюсь в плечи Рэйвена и тут же вскрикиваю, потому что его кожа под моими пальцами раскаленная, почти побелевшая, как металл только-то из кузнечной плавильни. Мои ладони горят от боли, но я все равно продолжаю держать его изо всех сил, как будто от этого зависит наше спасение, хотя это и невозможно.

Тварь со свистом замахивается.

Покрытое огнем лезвие топора сверкает над нашими головами.

Рэйвен стряхивает мои руки, словно бесполезный мусор.

Черные символы на его коже вспыхивают, сильная ударная волна отбрасывает меня в сторону. Легко, как тряпичную куклу, у которой совсем нет веса. Я отлетаю на несколько метров, приземляюсь в сырую траву, лишь чудом не ударяясь затылком о землю.

Топор монстра вонзается в землю ровно в том месте, где мы только-что стояли.

Снопы искр взметаются едва ли не до самого неба.

На землю валятся разрубленные надвое толстые ветки, и обугленные срезы такие ровные, что отсвечивают глянцем в полном свете луны.

Если бы не разлетелись в разные стороны… Плачущий, он бы просто разрезал нас надвое, как раскаленный нож – подтаявшее масло.

Не получивший свое монстр грозно воет и выдирает топор из земли, замахивается по широкой дуге.

— Рэйв, лови своих напарников! – слышу громкий мужской голос и свист.

За едкой копотью дымящей мокрой травы почти ничего не разглядеть, но мне кажется, что это голос Эвина.

Чудище мотает рогатой башкой, бьет снова - и на этот раз я все-таки кричу от ужаса, потому что лезвие врезается в землю в сантиметре от меня, и земля пополам с грязью окатывает меня с ног до головы.