– Он честь отдает? – поинтересовался я у Ольта.

– Да кто его разберет! – пожал он плечами. – Как ты стал немного в себя приходить, так он и принял эту позу. Сам с ним пообщайся. – Ольт протянул мне амулет контроля.

Так, я нацепил кулон на шею и скользнул внутрь своего сознания: что тут у нас есть? А у нас есть конструкция профа, переплетенная со структурой безделушки, и белые искры, весело горящие в местах соединения. Я потянулся разумом к этой мечте авангардиста. Тоска, грусть и печаль. Не понял, кракен разумен? Легкие касания, напоминающие… Нет, он не разумен. Хотя собаку тоже можно подвести под это определение. Отдыхай, бобик, у тебя был сегодня трудный день, да и у меня тоже.

Вода забурлила, и кракен стал стремительно погружаться на дно начала Пресного моря. Есть контакт, а все остальное мне проф объяснит, пусть только попробует этого не сделать. Рядом со мной с шумом приземлился Оргрурх. Я частично снял защиту сознания.

– Темные на грифонах в шестидесяти километрах отсюда, – проник зов мужа Траны мне в голову. – У нас есть время уйти незаметно. У тебя тоже. Как поступим?

– Ролан, Ольт, собирайтесь в дорогу, – скомандовал я. – Риджен, Ругино, Рикт и Ровер, организуйте прием наших так несвоевременно подлетающих гостей. Трана, жаль, что мы с тобой так мало позанимались над моим сознанием. Главный мой вопрос, который я должен был задать тебе раньше. Что важнее – спасение кладки или очистка Красных пещер?

– Кладка, охотник.

– Так я и думал. А теперь расстанемся на некоторое время. Не изображать же нам бой между четырьмя вампирами, имеющими хозяина-мага, и тремя драконами перед некими зрителями. Ольт, держи амулет – без него я не смогу управлять кракеном, но без меня никто не сможет стать повелителем этого милого существа. Передай привет леди Ловии, когда до нее доберешься. Впрочем, мы все уже давно обговорили.

Я открыл портал в Каросу.

Зема, назад, беру разговор в свои руки. Что-то мне сильно не нравится. Двое живых слуг появились в апартаментах Дары и стали изображать бурную деятельность по перемене блюд. Зема, ты – молоток, многое стало яснее из происходящего здесь, с продлением жизни местных робинзонов разобрались по некоторым намекам тоже. Дара, тебе всего лишь не больше пяти сотен лет. Уже лучше, а теперь, леди, у меня к вам остался почти один вопрос. С чего это за последние полчаса нашего общения вы так упорно изображали из себя блондинку? Кого ты играешь, Дарочка? Меня или франта? Кому ты хочешь столь упорно запудрить мозги? Мне – недалекому авантюристу, мне – охотнику, мне – непонятной личности? Кому, Дарусик?

– Конечно, леди. – Я на мгновение приобнял темную. – Я сочувствую вам. Жить в такой глуши, жить без балов и турниров – для вас наверняка является самой настоящей пыткой.

– Вы правы, Слав, – грустно улыбнулась мне Дара, – скука – это самая страшная здесь опасность, но наш великий мастер иногда устраивает праздники. Конечно, по сравнению с тем, что вы видели при многих королевских дворах, это выглядит убого, но не нужно судить слишком строго.

– Дара? – изумился я. – Да кто я такой, чтобы судить вас, тем более что ни на одном вашем празднике я не был.

– Тогда я приглашаю завтра вас в свою ложу, – стрельнула глазками темная. – Очередной ежегодный турнир начнется после обеда, и вы сможете сравнить свои впечатления.

– Я уже знаю, – улыбнулся я, – что останется в моей памяти до конца жизни, Дара.

– Вы – ужасный сердцеед. – Темная медленно отстранилась от меня и взяла в изящную ручку бокал. – Наверняка за вами тянется длинный след из разбитых девичьих сердец, Слав. Не надо так успешно обольщать неопытную провинциалку. Ведь если вы вскружите мне голову и станете для меня единственным мужчиной на свете, а потом, когда вам надоест новая игрушка, бросите, – я не смогу этого пережить.