– Речь о живых людях, Юджин, – напомнил Валерий Фёдорович.

– Меня-то уговаривать не надо, – сказал американец. – Не хуже вас понимаю. Но руководство НАСА, бывает слишком, как бы это сказать…

– Бесчеловечным? – подсказал я.

– Острожным, – дипломатично поправил Юджин. – Они не являются бесчеловечными, – Сернан явно волновался, хотя старался и не показывать вида. – Они являются… э-э… рациональными. Для них жизни гарадцев… – он щёлкнул пальцами, подыскивая слово, – abstract concept.

– Отвлечённое понятие, – перевёл Быковский.

– Да! А вот наши с вами жизни – нет. Они могут не согласиться рисковать нашими жизнями ради спасения жизни гарадцев.

– Это понятно, – сказал я. – Непонятно другое. Зачем нам их согласие?

– Ну как же, – мне показалось, что Сернан даже слегка растерялся. – Разве мы не должны подчиняться приказам?

– Робот должен повиноваться всем приказам, которые даёт человек, кроме тех случаев, когда эти приказы противоречат Первому Закону, – процитировал я. – А Первый закон, напоминаю, гласит, что робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинён вред.

– Мы не роботы, – сказал Сернан.

– Именно, – сказал Быковский. – У нас есть свобода выбора. Которая, в свою очередь, определяется нравственным законом внутри нас, говоря словами Канта.

– Который, в свою очередь, практически ничем не отличается от Второго закона роботехники Азимова, – усмехнулся я.

– Вы, русские, самого дьявола уговорите нырнуть в божественный свет, – почесал в затылке Сернан. – Или ангела в адово пекло. Я правильно понял, что в крайнем случае вы предлагаете прямое неподчинение?

– Ага, – сказал я. – Именно его мы и предлагаем. В крайнем случае.

Но что гадать. По-моему, пора связываться с Землёй, время не ждёт. ДЖАДО, где наш драво?

– Уже несу.

– И связь давай.

– Уже даю.

Открылась дверь, и робот принёс нам ещё по чашке драво, забрав пустые.

– Есть связь, говорите, – сообщил он не через динамики. Видимо, для разнообразия.

– Земля, это «Ястребы», – сказал Быковский. – У нас новости.

– Слушаем, «Ястребы».

Коротко и чётко, по-военному, наш командир изложил ситуацию.

– Плазменная жизнь в системе Юпитера, ещё и враждебная людям?! – обалдела от известия Земля. – Час от часу не легче. Вы уверены в том, что говорите?

– Абсолютно, – ответил Быковский. – Имеются неопровержимые доказательства.

– Хм. Ладно, с этим будем потом разбираться. Но что касается полёта на Гарад… Это очень большой риск. Сколько человек, минимум, нужно для управления «Горным эхом» в таком сложном и долгом полёте?

– Он недолгий, – сказал я. – Каких-то девяносто восемь часов в нуль-пространстве. Но не будем играть словами. В исключительном случае, достаточно одного опытного пилота и навигатора. Как раз этот исключительный случай мы имеем во всей красе.

– То есть, нужны двое. Пилот и навигатор, – уточнила Земля.

– В идеале – четверо и даже пятеро. Два-три пилота и два навигатора. Но в исключительном случае, повторяю, справится и один. С помощью ДЖЕДО, разумеется. Без него это было бы практически невозможно. С ним, уверен, всё получится.

– Если ДЖЕДО так хорош, зачем ещё два пилота и навигаторы? – не сдавалась Земля.

– Вы заметили, что в штатном расписании числится только один пилот? Инженер-пилот Ирцаль Мено. Погибший. В точности такая же должность была и у меня – инженер-пилот. Достаточными навыками пилотирования обладают также командир корабля и старший помощник. Вот вам уже трое. Что касается навигаторов… Межзвёздная навигация ближе к искусству, нежели к точному расчету, поэтому навигаторы – люди. А вот управлять кораблём, пока я прокладываю маршрут, ДЖЕДО вполне может. Руководствуясь моими указаниями, грубо говоря. Но ДЖЕДО – машина, пусть и разумная в какой-то мере. А всякая машина может сломаться. Поэтому три живых пилота и два навигатора. Странно, что такие вещи приходится объяснять людям, профессионально имеющим дело с полётами в космос, – не удержался я от шпильки.