– Давай, заканчивай школу, поступай в вуз и ни о чём не беспокойся, – сказал Бесчастнов на прощанье. – Мы с тобой свяжемся, когда придёт время. Пока же… Надеюсь, ты понимаешь, что обо всём случившемся, включая твой антиграв, нужно крепко помалкивать? Или объяснить?

– Понимаю, Алексей Дмитриевич, – сказал я. – Только родителям в любом случае рассказать придётся. А то они потом дедушке с бабушкой этого не простят.

– Родителям – само собой. Отец твой – военный человек, советский офицер, командир полка, знает, что такое государственная тайна. Мама – жена офицера и дочь ветерана войны. Тоже знает. Ну и мы, конечно, проведём с ними профилактическую беседу. На всякий случай.

В Кушку в качестве сопровождающих со мной отправились капитан Петров и старший лейтенант Боширов, чему я обрадовался, поскольку успел проникнуться симпатией к этим «конторским» ребятам и даже подружиться с ними.

Они и в самом деле были интересными людьми.

Совершенно разные по характеру, но удачно дополнявшие друг друга. Словно Арлекин и Пьеро в комедии дель арте или их прямые наследники – Рыжий и Белый клоуны.

Рыжий Арлекин – весёлый насмешник и оптимист – это, конечно, Петров.

Белый Пьеро – печальный, обладающий мрачноватым юмором пессимист, – Боширов.

И хотя в то время я ещё не разбирался в комедии дель арте, похожие персонажи были и средневековом ярмарочном искусстве Гарада. Правда, цвета немного другие – ярко-красный и светло-голубой.

– Были сборы недолги от Кубани до Волги мы коней собирали в поход, – напевал я любимую песню бабушки, собирая вещи.

Отъезд был назначен на завтра.

На этот раз маршрут решили немного изменить: из Ташкента самолётом до Мары, а оттуда до Кушки поездом.

– На всякий случай, – выдал своё любимое присловье Бесчастнов, но какой именно случай подразумевал и чего опасался, объяснять не стал. А я не стал спрашивать – поездом так поездом. Даже интересно, на земных поездах Кемрар Гели ещё не ездил, а воспоминания Серёжи Ермолова в этой области были довольно смазанными, хорошо бы обновить.

Перед отъездом я заехал попрощаться к Толику Краснову, ещё раз поблагодарил за лазер и пообещал связаться с ним, когда придёт время.

– Ну, давай, – неуверенно сказал Толик. – А зачем?

– Есть у меня предчувствие, что ты ещё можешь мне пригодиться. Для нашей обоюдной пользы.

– Понятно. То есть не понятно, но ладно. Так ты на бассейн не придёшь завтра?

– Нет, завтра я уезжаю. Ваську привет передавай.

– А Славе?

– А Славке скажи от меня, что стучать для нормального пацана – западло. У нас в Кушке за такие дела морду бьют. Больно.

– Не понял, – сказал Толик. – Кому он настучал? Это по поводу антиграва, что ли?

– Да. В общем, передай, что теперь следят не за мной, а за ним. И если он попробует ещё кому-нибудь стукнуть или даже просто в компании языком потрепать, с ним будет другой разговор.

– Так всё серьёзно?

– Предельно. Ты тоже учти. На всякий случай. И Ваську скажи. Ладно, бывай, увидимся.

После Толика я отправился к Наташе. Я прямо чувствовал во рту шероховатый привкус после слов, сказанных Толику по поводу Славки и антиграва. Но их нужно было сказать. Потому что я точно знал, что именно Славка стукнул в органы – об этом мне рассказал товарищ капитан Петров. Пусть парни тоже знают, с кем и с чем имеют дело.

Наташа была дома одна.

Прощание вышло нежным, но не страстным. Наташе по-женски не здоровилось, и это было заметно. К тому же моя подруга ещё не пришла в себя после всех событий последних дней, которые обрушились на её семью.

– Идёшь себе такая по цветущему лугу в летнем сарафане, и вдруг – бах! трах! молния с громом, сизая брюхатая туча и ливень как из ведра, – пояснила она свои ощущения. – Три секунды, и ты уже мокрая насквозь, а спрятаться негде. И что делать?