Задолго до Теккерея Остен обратила внимание и на типично английскую «болезнь» – снобизм – и показала ее различные проявления в образах миссис Феррарс, презирающей всех, кто стоит ниже на социальной лестнице, вульгарных сестриц Стил, заискивающих перед знатностью и богатством.

Можно только поражаться, что уже в первом романе, «Чувство и чувствительность», критицизм Джейн Остен был настолько выражен. Сатирическое перо писательницы довольно безжалостно нарисовало всю эту малопривлекательную галерею социальных типов – аристократов, дворян разного достатка, выскочек-нуворишей. Но особенно досталось представителям высшего света: вот уж, поистине, скопище различных пороков и нравственных уродств. Леди Мидлтон и Фанни Дэшвуд при всей их светскости холодны, пусты, завистливы и черствы; сэр Джон – живое олицетворение праздности; миссис Феррарс – воплощение злонамеренности и чванства; миссис Дженнингс благодушна, но вульгарна; мистер Палмер умен, но черств и эгоистичен, а его жена беспредельно глупа; мистер Уиллоби беспринципен.

Удивительно, что у молодого автора было так мало иллюзий. Хотя у романа счастливый конец – героини, сестры Дэшвуд, удачно выходят замуж, зло вовсе не побеждено, а добродетель отнюдь не торжествует. Зло продолжает процветать, отравляя своими бациллами все вокруг. Зло может замаскироваться, но оно неискоренимо. Может быть, поэтому о браках Остен говорит такой скороговоркой, в нескольких предложениях. Рассказ о будущем счастье ее героинь, видимо, казался ей неуместным в этой мрачной книге, в которой так ощутим человеческий, нравственный дефицит, а все герои, даже милые сердцу Остен, заслуживают осуждения.

Социальный смысл произведений Джейн Остен, ее сатирические эскапады и обобщения были ясны и современникам. Ее первые читатели, родные и соседи, советовали ей обуздать свой острый язык. Ее мистер Коллинз в «Гордости и предубеждении» – само низкопоклонство, помпезность, чванство. Разве прилично ей, дочери преподобного Джорджа Остена, быть столь резкой и нелицеприятной по отношению к священнослужителям? Почему она так непочтительна к аристократам? Ведь ей уже указывали на это после «Чувства и чувствительности»? И что же – леди де Бер в «Гордости и предубеждении» совсем не блещет достоинствами и добродетелями, генерал Тилни в «Нортенгерском аббатстве» – настоящий самодур, а сэр Уолтер Эллиот в «Доводах рассудка» – недалекий сноб, читавший во всех случаях жизни лишь одну книгу – «Книгу баронетов». «Подумай, – увещевали близкие, – у всех на памяти события во Франции, штурм Бастилии. Как бы кто не подумал, читая твои романы, что чернь права».

Остен пытались «приручить» и вельможные особы. В 1814 г., когда она гостила у брата в Лондоне, будущий король Георг IV велел своему секретарю, преподобному Джеймсу Кларку, оказать автору «Гордости и предубеждения» всевозможные знаки внимания, обласкать ее, а заодно намекнуть, что было бы желательно посвятить новое произведение его высочеству. Принц-регент, печально известный своим безнравственным поведением, вызывал у Остен неприязнь. И сделать то, что ей рекомендовал Кларк, она могла в единственном случае: если совет следовало воспринимать как приказ. В изящной форме она задала этот вопрос Кларку. Полученный ответ не оставлял сомнений: это был приказ.

«Эмма» – единственный роман в английской литературе, посвященный монарху, да еще такому, как Георг IV. О нем ведь Теккерей писал: «Он предавал и убежденья, и друзей». Посвящение, однако, было кратким, сдержанным и ироничным: «Его Королевскому Высочеству Принцу-Регенту с разрешения Его Королевского Высочества труд этот посвящает Его Королевского Высочества послушный и скромный слуга, автор». Георг IV, несомненно, рассчитывал на что-то более изысканное, но изысканными стали только томики, выпущенные специально для принца-регента в роскошном переплете по распоряжению издателя.