- Павловы же переехали на юг и продали свою трешку еще в прошлом году. И я уж думала туда никто не заедет, дальше, же ты помнишь, сверлёжка началась. А потом случилась хоба, Танька.
- А хоба – это новый сосед? – подпёрла я рукой подбородок.
- Не сосед. Чудовище!
- М-м...
- Бородатый шкаф два на полтора. Отмечал свое новоселье неделю, всю кровь мне выпил. Девок водил. Меня за проститутку принял, Тань, - и подруга скривилась и отряхнулась брезгливо, будто бы по ее телу бегали мерзкие, кусачие паразиты.
- Да ладно? – охнула я и зажала ладонью рот, чтобы не рассмеяться в голос.
- Да! Я хотела свою квартиру открыть, копошилась в сумке в поисках ключей, а потом этот бугай появился и просто, ни капли не церемонясь, втащил меня к себе и как давай целовать и лапать.
- Нинка! - округлила я глаза.
- В трусы полез, Танька! И принялся там наяривать! Прикинь!!!
- А ты что? – прихлебнула я вина из бокала.
- А я ему двинула сумкой по голове! А там у меня была бутылка молока и кило колбасы.
- Оу, - прижала я ладони к щекам.
- И даже же не извинился передо мной, сволочь. Ходит теперь, смотрит на меня волком, а я на него. Вчера вообще друг друга матами обложили. Танька, я же человек абсолютно неконфликтный, ты знаешь, и вообще ругаться не умею, но тут как выдала такие трехэтажные непотребства, что аж сама от себя в шоке была.
- А он?
- А он сказал, что я истеричка и у меня недотрах на лицо, - обиженно поджала губы подруга.
- Нин, ну только не плачь, - сочувственно прикоснулась я к ее руке.
- А самое обидное в этом, знаешь, что, Танька?
- Что?
- Что он прав!
- Но...
- Никаких, но! Мужики такие никудышние пошли, писька между ног болтается, а пользоваться ею они не умеют! Мы ради них и прическу, и маникюр, и бельё дорогое, красивое. А они что? Пять минут попыхтят и все, устали. Еще и сосед этот каждое утро на балконе в одних трусах расхаживает...
- А ты чего на него смотришь?
- А чего он расхаживает? – недовольно насупилась Ковалёва.
- И то верно, - спрятала я улыбку.
- Так что, ты, Татка, держись за своего Хана. Видишь, как тебе повезло. И красивый, и богатый, и тебе хорошо делать умеет. М-да, я у меня уже который год одни коты в мешке попадаются, да сосед этот проклятущий...
- Особенно сосед, - улыбнулась я все-таки.
- Ой, не напоминай. Аж передергивает!
А потом мы обе вздрогнули, потому что в комнату бесшумно зашел Марк и вдруг произнес:
- Какие занятные у вас разговоры, девочки, - и привалился плечом к косяку, складывая руки на груди, пока мы с Нинкой обе отчаянно краснели.
Боже, он все слышал. Все!!!
Какой стыд! Какой позор!
- Что-ж, пожалуй, на сегодня я все сказала, - попыталась состряпать при плохой игре хорошую мину Нинка, - но надо и честь знать. Так, сейчас я вызову такси.
И через десять минут я уже закрыла за подругой дверь, а затем привалилась к ней лбом и стыдливо зажмурилась.
- Я польщен, Тань, - послышался за спиной голос Марка, - если раньше и были сомнения, то теперь я точно знаю, что умею делать тебе хорошо.
- Замолчи, пожалуйста, - проскрипела я, прикусывая губу.
- Почему? Я бы не прочь еще раз сверкнуть своими исключительными навыками. Тебе как больше нравится: быстро и жестко или медленно и на коленях между твоих ног?
- Господи, - свела я бедра, догадываясь о чем он говорит.
- Мой язык к твоим услугам, - крутанул меня к себе и впился в губы бешеным поцелуем, сразу же стягивая с меня домашние штанишки.
- Марк, ах..., - закатила я глаза, когда его пальцы прикоснулись к моему клитору.
- Согласен, я тоже не хочу растягивать. Соскучился по тебе ужасно.