– Таня! – рычит он мне вслед, а я только вскидываю руку с поднятым средним пальцем и ещё сильнее припускаю в сторону лифтов.

– Иди ты к чёрту! – шиплю я и на ходу ловлю спустившийся с ноги чулок.

3. Глава 2 – О том, как я потеряла стыд...

Таня

– Тань! Танюха! Татьяна Юрьевна, чёрт тебя раздери! – вырывает меня из сна голос моей закадычной подруги.

– А-а? – вздрагиваю всем телом и разлепляю я глаза, осоловело смотря по сторонам и решительно не понимая, что происходит.

– Бэ! – рычит Ковалёва.

– Ты на кой, спрашивается, разбудила меня, женщина? Мы что, горим? – бухчу я, переворачивая подушку прохладной стороной, а потом снова заваливаюсь на неё и блаженно выдыхаю.

Так по кайфу! Прохладно...

Ведь тело странно ломит, и вообще в комнате что-то неприлично жарковато.

– Вот так значит? Я её тут от кошмаров спасла, а она морду воротит, неблагодарная...

– Кошмаров? – приоткрыла я один глаз.

– Кошмаров!

– Какая содержательная беседа у нас с тобой выходит с утра пораньше, но давай перенесем её на более позднее время, – снова пытаюсь ухватить дрёму за хвост.

– Кошмаров, Тань, – бухтит Нинка, и я прямо вижу, как она обиженно надула губы.

Снова открываю глаза, и точно – сидит, словно надутый ребенок, хорохорится.

– Ну чё там? – сдаюсь я и переворачиваюсь на спину.

– Чё, чё... Стонала, будто тебя режут, и всё повторяла как заведённая: «Марк, не надо. Марк, отпусти...».

Ля, какие весёлые истории!

Внутренности моментально обварило кипятком да так неожиданно и сильно, что пришлось судорожно стиснуть бёдра. А потом медленно прикрыть глаза и беспечно улыбнуться подруге, чтобы не выдать себя с головой. Чтобы она не увидела в моих бесстыжих глазах даже намёка на то, что я позволила вчера с собой сделать.

– Вот же мерзость какая! Даже во сне мне покоя не даёт, гадкий тарантул! – пожала плечами и показательно вздохнула.

– Что он тебя там пытал, Тань?

– Где? – ужаснулась я.

– В кошмаре твоём, ну!

– А-а-а, ну да пытал, Нин, – кивнула я и снова откинулась на подушку, прижимая руку к неистово колотящемуся сердцу.

И в этот самый момент картинки сновидений, словно яркие грани калейдоскопа, завертелись в моём сознании. Зачем мои замшелые мозги решили всё это прокрутить во снах еще раз – чёрт его знает! Но, Боже, да, это случилось! Снова. Как наяву.

Я. Он. Чёртов стол...

Так, стоп!

– И как пытал? – никак не могла угомониться подруга, а с ней и услужливые воспоминания усиленно бомбардировали мои мозги.

Поцелуи. Прикосновения. Толчки.

– Лишил премии на полгода, Нинусь, – проскрипела я и накрылась подушкой с головой.

– Извращенец! – зарычала подруга, а я ухмыльнулась, искренне соглашаясь с такой формулировкой.

Ковалёва еще что-то бухтела и вздыхала, затем встала и потопала в душ, а после на кухню, чтобы сварить себе кофе позабористее. А я только слушала ее возню и снова медленно погружалась в сон. Почти растворилась в его тёплых, обволакивающих объятиях, а потом моё сознание прострелила ужасная, просто отвратительная мысль: сегодня суббота, а это значит, что уже послезавтра я должна буду прийти на работу в офис, где будет и Он тоже.

Прийти и взглянуть ему в глаза!

И тут же протестующий стон сорвался с моих уст. А потом и ещё один вперемешку с рычанием.

Да за что, блин, мне это всё? За что?

– Ты что тут опять стонешь, горемычная? – ворчит Нинка, и я чувствую, как под её весом прогибается скрипучий диван.

– Ну что за утро? Уже постонать не дают спокойно человеку, – бухчу ей в ответ и выныриваю из-под подушки.

– Утро начинается не с кофе? – протягивает она мне кружку с ароматным напитком, всё как я люблю: чёрный и без сахара.