– Один за другим птенчики выпадали из гнезда, – сказала Джулия.

Утверждала, что «в метафорах обрящешь утешение». Джексон этого не понимал. И не сказал, что Амелия скорее смахивала на неуклюжую дрофу, а убийца и самоубийца Сильвия – хуже гарпии.

– Бог крадет гнезда / Птицу за птицей / Похищая к звездам[74], – сказала Джулия, а Джексон сказал:

– Эмили Дикинсон, – просто полюбоваться ее потрясением.

– Ты не болен, а? – спросила она. – Не обезумел?

– Вглядись в Безумца – иногда он чуть ли не пророк[75], – бодро ответствовал Джексон.

– Убийство и суицид не передаются генетически, – сказала Джулия после Террас Риво, уплетая сэндвичи в «Черном лебеде». – Натан не предрасположен к трагедии.

Джексона это не убедило, но он промолчал.

По словам Надин, Джон и Энджела Костелло из Донкастера погибли, когда в зад их машины въехал пьяный водитель грузовика. Их двухлетней дочери Шерон с ними не было; напрашивается вопрос: «Где же она была?» Уинфилды удочерили осиротевшую девочку, переименовали в Надин и вскоре увезли в Новую Зеландию.

«Они уже оставили надежду завести ребенка, – писала Надин, – и тут появилась я, точно дар с небес». Кое-кто, умирая, жертвует органы. Джон и Энджела Костелло пожертвовали целую девочку.

– Значит, надежду оставили не Уинфилды, – сказала Джулия. – Надежду оставили Костелло.

Потом-то Джексон сообразил: даже когда эфир принес первое, вступительное послание Надин (встречаются романы короче и лаконичнее писем Надин Макмастер), антенны интуиции уже зашевелились. Никаких родственников? Прошлое стерто начисто? Новое имя? Девочка слишком маленькая, ничего не помнит? Внезапный отъезд в далекие края?

– Похитили, – решительно заявила Джулия, намазывая булку маслом; впрочем, Джулия любит драматизировать.

Прежде чем взяться за расследование прошлого Надин Макмастер, Джексон счел своим долгом напомнить ей, чем расплатилась кошка за любопытство.

– Ящик Пандоры, – сказала Джулия и потянулась за второй булкой, еще не доев первую. – Хотя на самом деле «пифос» означает «большой кувшин». Пандора выпустила в мир зло и…

– Я в курсе, – перебил Джексон. – Я знаю.

– Людям нужна правда, – сказала Джулия. – Человеческая природа не выносит тайн.

По опыту Джексона, обнаружение правды – любой правды – лишь усугубляет тайну. Не исключено, что маленький Аарон и Кальмарчик обнаружат семейную историю, которую лучше бы запереть на семь замков, подальше от несносной Пандоры.

– Да, но дело же не в том, чтобы тебе понравилось. Важно знать, – сказала Джулия.

Сколько времени ни проводи с Джулией, в итоге все сводится к уютной фамильярности пополам с досадными спорами. Похоже на брак, только без развода. И без свадьбы, если уж на то пошло.

Натан на Террасах добегался до умопомрачения и после сэндвича и вазочки мороженого уснул у Джексона на руках, предоставив Джулии беспрепятственно вкушать чай. Мальчик лежал, точно мягкий мешок с песком, – ощущение тревожило. Джексон сомневался, хочет ли, чтобы сердце взбаламутили несокрушимые священные узы.

Как ни странно, новость о том, что Натан его сын, не осчастливила его – устрашила. Лишнее доказательство тому, что никогда не угадаешь, что почувствуешь, пока не почувствовал.

В последнее время Джулия стала намекать, что Джексону неплохо бы «больше быть отцом» Натану, а им троим – чаще проводить время «по-семейному».

– Но мы не семья, – возражал Джексон. – Ты замужем за совершенно третьим человеком.

Когда Джексону пришлось выбирать, с кем из отпрысков проводить Рождество, он предпочел свою угрюмую дочь (катастрофическое решение). Джулия сочла это откровенным фаворитизмом – может, и не зря.