Валька заглянул в комнату, усмехнулся и сказал нараспев:

– Здрасьте! Благоустройством занялись?

– Как видишь, – ответила я, покидая стремянку. – Извини, не сможем напоить тебя чаем, на кухне грязь… Палыч вовсю трудится.

– Обойдусь без чая. А это кто? – спросил он тише, косясь на Зойку.

– Зоя Федоровна, моя подруга. Приехала из Костромы помочь с ремонтом. Может, навсегда останется, по крайней мере, я на это надеюсь. – Зойка весело подмигнула, сидя на корточках, а я продолжила: – А это Валентин. Друг детства, в одном дворе росли. Говорит, был влюблен, врет, наверное, но все равно приятно… Ты по делу или как?

– Или как. Какие могут быть дела? Хотел проведать подругу детства, вдруг, думаю, захандрила, тоскует в одиночестве, а у нее народу полон дом.

– Надеюсь, ты не огорчился?

– Наоборот. Значит, благоустраиваешься?

– Благоустраиваюсь. Сделаем ремонт, и можно будет жить припеваючи. Квартира большая, хоть стометровку бегай.

– Тебе Влад с жильем не обещал помочь?

– Жилье у меня есть.

– В придачу с запойным соседом?

– Запойный сосед меня еще в коляске возил, и человек он неплохой. Мы за ним присмотрим, он за нами. И будет полный порядок.

– Ты это серьезно? – спросил Валька, выражение его глаз переменилось, смотрел он хмуро и вроде бы презрительно.

– В каком смысле? – решила я уточнить.

– Считаешь, что жизнь прекрасна?

Услышав это, Зойка насторожилась, приподнялась с колен, я, покосившись в ее сторону, похлопала Вальку по плечу и сказала:

– Чижик, я всерьез. Я уже ухлопала пять лет и не имею ни малейшего желания продолжать в том же духе. – Говоря это, я легонько подталкивала друга детства к выходу.

– Ладно. Я помочь хотел, а там как знаешь. – Он улыбнулся мне, сделал ручкой и исчез, а я задумалась.

– Чего он хотел? – спросила Зойка. – Рабочих, что ли, прислать?

– Что? – не поняла я.

– Твой дружок про помощь говорил, фирма своя или большой начальник? Одет прилично…

– Он не ремонт имел в виду.

– Не ремонт? – нахмурилась Зойка. – А что же?

– Вот и я гадаю, – хмыкнула я в ответ.

Ремонт закончили в субботу и справили новоселье. Из приглашенных были все те же приятели Палыча, сильно пьющие строители, и сосед-электрик с первого этажа, который помог нам починить проводку. Конечно, евроремонтом и не пахло, но квартира выглядела прилично, а главное – жилой. Палыч ходил повеселевший и пил умеренно. Мы купили необходимую мебель, шторы на окна, постельное белье и кое-что из посуды (благополучно пропитые моим дедом, в жилище эти предметы отсутствовали). От денег, вырученных за часы, практически ничего не осталось, хотя сумма и казалась нам поначалу огромной. Но мы были довольны и даже счастливы.

Отмыв стекла и постелив дорожку в прихожей, мы с Зойкой долго сидели на кухне у раскрытого окна, пили чай и строили планы. Зойка вознамерилась первым делом выдать меня замуж и сроку на это отпустила ровно год, а когда пойдут детки, она с удовольствием запишется в бабки, ей как раз по возрасту.

– Сама замуж выйдешь и родишь, – отмахнулась я.

– В сорок-то лет? Прошла моя пора… И замужем я уже побывала. А вот тебе надо, и не усмехайся. Появится семья, заботы, жизнь наладится.

– У меня есть семья, есть заботы, и жизнь в самом деле налаживается, – засмеялась я в ответ и в ту ночь впервые уснула мгновенно, лишь только голова моя коснулась подушки, и проспала без сновидений до самого утра.

В понедельник утром мы с Зойкой встали пораньше, приготовили завтрак, разбудили Палыча и, дав ему разные поручения, чтоб по занятости не затеял пить с самого утра, отправились в ресторан.